Читаем Мифы и легенды Святой земли полностью

Как-то раз на постоялом дворе одной деревушки собралось много гостей. Им приготовили кофе. На огонь поставили большой чайник с водой, из которого официант наполнял маленький кофейник. В этом кофейнике он и варил напиток, предварительно добавив в жидкость молотый кофе. Выпустив духа описанным выше способом, он протянул первую чашку кофе человеку, который сидел к нему ближе всего. Тот из вежливости передал ее сидящему рядом с ним, тот следующему и так далее, пока очередь не дошла до официанта, который очень удивился, найдя чашку полной. Кто-то высказал предположение, что здесь не обошлось без аш-Шадхили: будто бы это он сделал так, чтобы никто не притронулся к кофе. Тогда чан и кофейник опорожнили и, к величайшему ужасу всех присутствующих, обнаружили на дне чана мертвое тело ядовитой змеи (по другой версии – жабы). Каким образом оно туда попало, до сих пор остается загадкой, ясно одно: аш-Шадхили спас своих подопечных.

Вообще это очень распространенная практика ставить рядом с большим чайником еще один, поменьше. Именно в этот небольшой латунный или медный чайник наливают порцию кофе и доводят его до кипения на огне. Дело в том, что пить кофе непосредственно из больших чайников вовсе не безопасно: их не всегда содержат в идеальной чистоте и хорошо начищенными. Уже известно немало печальных случаев отравления оксидом меди во время их использования.

Происхождение упоминавшейся выше пословицы о третьей чашке объясняется в следующей истории.


Шейх бедав[195] во время голода, разразившегося в начале XIX века, покинул свой лагерь, расположенный где-то в районе Газы, и, взяв с собой других мужчин и караван верблюдов, отправился в Египет, чтобы купить зерно.

Сумерки начали спускаться, когда путники пересекли границу, а где-то около полуночи они заметили мерцающий в отдалении огонек. Шейх, который никогда раньше не был в этой стране, решил, что где-то поблизости должна быть деревня. Он оставил своих людей и верблюдов и отправился на разведку.

Оказалось, что свет лился из дома, входная дверь которого была неплотно прикрыта. Шейх заключил, что это постоялый двор, почувствовав аромат жарившихся кофейных зерен, и смело вошел внутрь. Однако он ошибся. В освещенной комнате находилась не закрытая покрывалом женщина и мамлюк[196]

, ее муж.

Женщина вскрикнула, увидев мужчину, появившегося в дверном проеме, и попыталась спрятать свое лицо, однако муж мягко пожурил ее, сказав, что не следует так бояться, и, обратившись к вошедшему, спросил, что ему нужно. Шейх ответил, что он подумал было, что набрел на постоялый двор, однако видит, что ошибся, поэтому готов тут же уйти. Мамлюк настоял, однако, чтобы он остался, и предложил ему чашечку кофе. Шейху подали еще одну после того, как первая чашка была выпита. Он опустошил и ее. Однако, когда ему принесли третью чашку, шейх отказался, несмотря на уговоры хозяина. Мамлюк, видя, что все его увещевания тщетны, вытащил меч и пригрозил убить бедави, если тот откажется пить третью чашку. Однако шейх продолжал стоять на своем, заявив, что лучше умрет, чем выпьет третью чашку.

– Почему? – удивился суровый хозяин.

– А потому, что первая чашка для гостя, вторая для удовольствия, а третья для меча. Я конечно же воин… как, впрочем, и ты сам. Однако сейчас я безоружен и пришел сюда по другому делу, которое связано с миром, а не с войной.

– Ладно, – согласился мамлюк, пряча в ножны свое оружие, – по твоему ответу я вижу, что ты настоящий мужчина. Сначала я принял было тебя за хитрого вора, но теперь вижу, что ошибался. Поэтому приму тебя в своем доме как дорогого гостя с великой радостью.

Шейх принял его приглашение, а когда мамлюк услышал о цели его поездки в Египет, то предложил сотрудничать с ним, ведь сам он занимался тем, что продавал зерно. Еще несколько лет этот египтянин поставлял зерно шейху и его товарищам. Однако, когда в 1811 году по приказу Мухаммеда Али была начато гонение на мамлюков, случилось так, что единственным человеком, которому удалось спастись, оказался герой нашего рассказа. Говорят, что его укрыл в своем шатре его друг бедави, который защищал и оберегал его, пока в конце концов мамлюк не смог вернуться к себе на родину без всякого опасения.


Туристам, посещающим цитадель в Каире, обязательно показывают то место, откуда, согласно легенде, Эмин-бею удалось бежать с поля сражения, ускакав на своем коне; однако многие каирцы утверждают, будто его вообще там не было, потому что незадолго до этого Эмин-бей получил предупреждение о планах паши от одного человека, имевшего связи в царском гареме. Что же касается истины, то она известна одному Аллаху!

XIII

Несколько слов о магии

В занимательной работе А.М. Ланца «Иерусалимский ежегодник» за 1881 год на страницах 20—28 той части, что посвящена жизни евреев, под заголовком «Утраченные суеверия» упоминаются несколько исчезающих народных языческих верований, среди которых можно найти не только рецепты колдовских зелий, но и, например, описание поклонения демонам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мифы народов мира

Похожие книги

Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации
Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации

Идишская цивилизация исчезла с земли, где она родилась, ее истинная история была почти забыта. Но она оставила неизгладимый след, и не только в Восточной Европе. Незадолго до ее конца массовая эмиграция евреев в США в конце XIX – начале ХХ века перенесла еврейские религиозные представления, ценности и традиции на другую сторону Атлантики, где представители идишской цивилизации через кинематограф, музыку, литературу и изобразительное искусство, не говоря уже о торговле и промышленности, внесли свой вклад в то, что мы называем американским образом жизни, и, таким образом, в нашу эпоху глобализации, в образ жизни всего мира.

Пол Кривачек

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Религиоведение / Образование и наука
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию. Дэвис опирается на концепцию «слова против смерти», которая рассматривает похоронную обрядность как ответ человека на самый пугающий аспект собственной природы, попытку адаптации к нему и даже его преодоления. С этой позиции ученый рассматривает большой круг вопросов, который включает в себя человеческие реакции на утрату близких и теории горя, околосмертные переживания и символическую смерть, историю кремации и отношение к ней в разных культурах, смерть домашних животных и смерть в Интернете, новые виды экологических захоронений и крионику.Дуглас Дэвис — профессор религиоведения и директор Центра исследований смерти и жизни Даремского университета, Великобритания.

Дуглас Дэвис

Религиоведение