Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

3. Расчет производится по день приостановки работ…» Начались переговоры с мятежными судами. К тому времени, как завод закрыли и район объявили на военном положении, дело сложилось так, что 5 судов, готовых на решительные действия против советской власти, отошли на средину Невы, а остальные 5, заявившие нейтралитет, остались у стенки набережной.

Суда, стоящие на средине Невы, долго не решались допустить делегацию завода, но потом согласились с условием, чтобы делегаты явились без оружия. Переговоры эти не привели ни к чему. Вскоре на всех судах замахали флажками. Береговые матросы перевели всем непонимающим морскую сигнализацию, что командующий флотилией приказывает всем судам идти вверх по Неве. Когда суда, исполняя приказ, двинулись в указанном направлении один за другим, три крейсера из 5 державших нейтралитет нарушили этот нейтралитет и также отошли от берега. Что предполагало делать командование, отдав такой приказ, с какой именно целью дивизия тронулась против течения Невы – никто на берегу не знал. Предположения же сводились к следующему: допускалось, во-первых, что команда посадит суда на мель и сама попытается ночью уйти в Финляндию, ждали затем и того, что дивизия откроет огонь.

Меры, какие были приняты для разоружения дивизии, сводились к следующему. На северную дорогу послали крупный бронепоезд «Петропавловск», на обоих берегах реки поставили батарею и по обоим же берегам послали пешие и кавалерийские отряды. Все, что делалось на правом берегу, от дивизии скрывалось, батарею замаскировали, и кавалерийский отряд, выслеживая суда, двигался лесом. Задача отряда состояла в том, чтобы обезоружить и арестовать матросов на случай их побега в Финляндию.

Для решительных мер по разоружению дивизии нужно было иметь два-три судна. С этой целью ревтройка отправила делегатов на «Хивинец», стоящий около бывшего Семянниковского завода.

Команда «Хивинца» была настроена советски, и никто не возражал против разоружения враждебной Советам дивизии. Кроме «Хивинца» в распоряжение Ревтройки поступили суда «Зоркий» и «Грозящий»…

Все три судна подошли на близкое расстояние к мятежной дивизии, и начались переговоры. После того, как вызванный с берега на палубу «Хивинца» оркестр сыграл Интернационал – всей дивизии по морской сигнализации передали ультиматум:

– Немедленно изъявить покорность советской власти и выдать зачинщиков.

Дивизия потребовала время для обсуждения такого предложения. «Хивинец» повторил ультиматум и пригрозил минной атакой. Через несколько минут дивизия запросила принять шлюпку. Когда «Хивинец» спросил – с какой целью – оттуда ответили, что в шлюпке находятся арестованные зачинщики.

Арестованных оказалось 35 человек. Суда развернулись и стали у стенки. Матросов заперли до суда в трюм, а руководителей мятежа немедленно передали в ЧК. Так закончилась попытка поднять восстание против советской власти. Вместе с закрытием завода прекратил свое существование и «Совет 12 апостолов» (так рабочие Обуховского завода именовали избранное ими руководство мятежа. – В.Ш.) – он был распущен так же, как завком и цеховой комитет. На основании резолюции Троцкого новое заводоуправление было составлено из 4 человек. В число их вошли Антонов, Кустов, Трахтенберг и Рыбарь».

Однако после подавления мятежа в Минной дивизии и на Обуховском заводе политическая ситуация в Петрограде стабилизировалась далеко не сразу. Так, 24 июня из-за угрозы забастовки было объявлено чрезвычайное положение на Николаевской железной дороге. Меньшевик П. А. Гарей вспоминал, что забастовка была сорвана «массовыми арестами руководителей в Москве и Петрограде». В Петрограде уличные митинги и сборища разгонялись гвардейцами охраны местных комиссариатов. В воротах Дома предварительного заключения вывесили огромный плакат: «Мы, рабочие и служащие, работаем. Вы, белогвардейцы, бастуете. Здесь для белогвардейцев места есть». Сходные надписи были на трамваях. Рабочих Путиловского завода удержала от участия в стачке позиция руководителей, которые считали ее несвоевременной. В Невском районе бастовали рабочие на бумагопрядильных фабриках Александро-Невской мануфактуры «К. Я. Паля» и Спасской мануфактуры. На Спасской мануфактуре для того, чтобы нельзя было включить станки, рабочие насыпали на передаточный вал наждак. В Петроградском районе бастовала фабрика конторских книг (бывшая «Фридрих Кан»). Рабочие табачных фабрик Шапошникова, «Шапшал», Колобова и Боброва также бастовали. Забастовку поддержали рабочие некоторых предприятий Москвы и станций Московско-Курской железной дороги.