Мифы и загадки Октября 1917 года

По словам Голощекина, вечером 16 июля он лично зачитал приговор Уральского Совета бывшему самодержцу, который стоял у окна спиной к екатеринбургскому большевику. Николай Романов выслушал приговор молча, а потом спокойно сказал: «Русский народ вам этого никогда не простит». Очевидно, бывший царь давно привык к жестоким правилам политической жизни, которым сам следовал, и поэтому был готов к такому исходу. Также очевидно, что знал эти правила и Ф. И. Голощекин. Когда в осеннее утро 1939 г. к нему на квартиру в московском Доме правительства по улице Серафимовича прибыли сотрудники НКВД с ордером на его арест, старый большевик, демонстрируя внешне спокойствие, покинул свою квартиру на 10 этаже и спустился вместе с чекистами в лифте к поджидавшей их машине.

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года Голощекин не стал спускаться в подвал и рассказывал о казни со слов исполнителей приговора. Когда по приказу начальства солдаты стали стрелять, один из стрелявших попал в электрический провод, и комната погрузилась в темноту. Это вызвало смятение среди красноармейцев. Кто-то усмотрел в этом зловещее знамение. Солдат с трудом призвали к порядку. Когда зажгли свет, то обнаружилось, что одна великая княжна была жива. Выяснилось, что пули попали в драгоценности, которые были спрятаны у нее на груди. Княжну добили.

Борьба за Советскую власть в Прибалтике и Финляндии

Отношение западных держав к бывшему царю, его семье, а также к России можно оценить из записи посла Великобритании во Франции лорда Берти в его дневнике за 6 декабря 1918 года. Лорд писал: «Нет больше России! Она распалась, исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, то есть Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т. д., и сколько бы их ни удалось сфабриковать, то, по-моему, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку».

Из этих слов следует, что лорд Берти не испытывал большого сожаления ни поводу расстрела Романовых, ни относительно тех бедствий, которые в то время испытывала Россия. Лорд не стал распространяться о том, что Великобритания, а также ее союзники не просто позволили России «вариться в собственном соку», а сделали все возможное, чтобы она убралась «к черту». Не стал Берти писать и о том, что западные державы направили в Россию свои войска, которые постарались разграбить все, что плохо лежит. Не удостоил лорд внимания и борьбу русского народа против иноземных грабителей.

Объясняя причины, почему крестьяне российского Дальнего Востока поднялись на борьбу против иностранных интервентов, историк Федор Нестеров указывал, что сначала крестьяне не имели ничего против пришельцев, так как их доходы даже несколько выросли при оккупантах, готовых, не торгуясь, покупать шкурки соболей и другого таежного зверья. Однако вскоре для них стало ясно, что интервенты не считают местных жителей за людей. Свидетельства о том, «что на прошлой неделе американский матрос в порту застрелил русского мальчика, что несколько японцев на глазах у всех среди бела дня забили прикладами до смерти дряхлого старика корейца, что местные жители должны теперь, когда в трамвай входит иностранный военный, вставать и уступать ему место, что по селам, где располагаются японские гарнизоны, расклеены распоряжения комендатуры, предписывающие русским при встрече с японцем остановиться, снять шапку, поклониться и сказать: «здравствуйте!», что в Хабаровске ежедневно расстреливают десятками пленных красногвардейцев, что по ночам желтый поезд Калмыкова останавливается на мосту через Амур и там личная охрана атамана кавказскими кинжалами и шашками рубит и сбрасывает в реку заключенных, которых устала пытать», всё это перевешивало соображения о том, что оккупанты, не торгуясь, неплохо платят за предметы охотничьего промысла. Поэтому крестьяне Дальнего Востока пошли в партизанские отряды, возглавлявшиеся большевиками. Подобные же соображения заставляли крестьян европейского Севера и Юга России подниматься на борьбу против иностранных интервентов.

Бухарин был прав, когда в марте 1918 года предсказывал, что интервенты будут нагло грабить и унижать русских людей, а это вызовет их законное возмущение и заставит взяться за оружие. Однако расчеты Бухарина на то, что интервенты завязнут во всероссийской партизанской войне, не сбылись. Потери, которые несли интервенты от партизанских отрядов на окраинах России, заставили почти все страны Антанты (за исключением Японии) ограничить интервенцию сравнительно небольшими регионами страны, а затем свернуть свои боевые действия. В столицах западных держав смекнули, что покорение России – дело накладное, и поэтому предпочли подавлять Советскую республику чужими руками.