Мифы о России. От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев

Я могу сказать, что уровень многих больниц после капитального ремонта, и не только в Москве, не ниже французского. Хотя одна моя русская подруга сказала мне, что ей предложили неофициально заплатить 30 000 рублей за роды. Я спросил ее, что она сделала после того, как заплатила. Ответ: ничего.

Я не верю, что никто не должен ничего делать, я искренне верю, что если бы десятки или сотни клиентов протестовали, как минимум писали бы письма и требовали бы вернуть им деньги, все менялось бы намного быстрее. Может быть, россияне слишком пассивны в таких вопросах?

Но должен сказать, что рэкет такого рода: «Дай денег — получишь лучшее лечение» — существует не только в России. Во Франции недавно было много скандалов в частных клиниках и больницах.

Одна моя русская приятельница Надежда, молодая девушка, работающая в иностранном банке с хорошей зарплатой, решила получить водительские права. В России это вполне возможно. Евгения сдала экзамены с первого раза. Мой французский друг Гюго, который страдал вместе со мной от подачи на ВНЖ, тоже сдал их, но только с седьмой попытки. Я сам во Франции два раза сдавал теорию и четыре — вождение. Автошколы везде одинаковы, в них нужно платить и еще рез платить, переучиваясь и пересдавая экзамены. Надежда, довольно европеизированная девушка, которая постоянно жалуется на коррупцию, поразившую страну, купила свои права, потому что «это быстрее и проще».

Быстрее и проще, да.

Я принципиально считаю, что привычка к коррупции в России тесно переплетена с восточной традицией подарка. Люди должны изменить свой образ мыслей и раз и навсегда перестать платить за экономию времени или от фатализма. В противном случае они докажут правоту писателя Салтыкова-Щедрина, который сто лет назад писал о людях будущего: «Они будут пить и воровать».

Как можно обвинять дорожного полицейского или политика во взяточничестве, когда вы платите врачам за бесплатную медицину, автоинспекторам за права и автомеханикам — за внеочередной техосмотр? Во Франции тоже пересдают экзамены для получения водительских прав или проводят полдня в очереди на техосмотр. И как это может быть иначе?

Надежда, несмотря на купленные права, была сторонницей и участницей протестных митингов, прошедших в России в конце 2011 года и продолжившихся в 2012 году. После выборов в Государственную думу толпы людей, недовольных результатами, обвинили «Единую Россию» в фальсификации и вышли на улицы. Особенно многочисленные митинги прошли в Москве и Санкт-Петербурге. В конце 2011 года в двух митингах приняли участие десятки тысяч людей в Москве, чуть меньше в Санкт-Петербурге, в то время как в других городах России на шествия и демонстрации вышли лишь несколько сотен человек. Тем не менее в обеих столицах европейской части России все согласны с тем, что страна еще не видела такой мобилизации толпы с 1991 года и падения Берлинской стены. Надежда подтвердила мне, что это был протест против отсутствия свободы и против коррупции в выборах и в правительстве. Интересно, сколько из протестующих платили врачам, гибэдэдэшникам и бюрократам, чтобы получить нужные вещи «быстрее и проще»?

Протестное движение в России быстро вызвало симпатию иностранных журналистов и многих западных политиков. Для людей на Западе эти события отражают стремление народа России к большей демократии и большей свободе. Как обычно, западная пресса исказила происходящее в России и представила это в ложном свете. Многие иностранные наблюдатели с нетерпением ожидают будущих массовых митингов и конца «системы Путина».

Русское движение протеста было тщательно изучено и описано в России и за рубежом. Некоторые говорили о снежной революции, намекая на попытки цветной революции, пилотируемые из-за рубежа и имеющие как цель дестабилизацию русского общества и подрыв политической власти. Другие говорили о спонтанном извержении демократической зрелости, которой наконец достигло русское население в крупных городах. Это население, как нам говорят, современное и открытое для мира, и жить оно хочет как на Западе, в более демократичном и свободном мире. Я не верю ни слову этих утверждений. Я видел своими глазами, что на улицы выходит не народ, а представители московского среднего класса. Другие наблюдатели также отметили, что в целом речь шла о москвичах, которые являются уже привилегированными по сравнению со всем русским населением. В прошлом коммунисты говорили бы о «движении молодой буржуазии».