Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья

Царь с небес на престол взведен:Это чисто, как снег и сон.Царь опять на престол взойдет —Это свято, как кровь и пот.

Она, не обманутая, оставалась с истинной Россией, и знала, где искать настоящую Россию:

Там, на рассветеСтавят свечиВынимают просфоры —Старухи, воры:За живот, во здравиеРаба Божьего – Николая.

Ее взором открывалось, что нужнее всего родине, что для нее всего драгоценнее:

За Отрока – за Голубя – за СынаЗа царевича младого АлексияПомолись, церковная Россия!

Перед лицом бури, лучшие, правильнейшие слова к ней приходили, и слагались в пророческий призыв:

Кропите, слезные жемчужинки,Трон и алтарь.Крепитесь, верные содружники:Церковь и царь!

И по праву могла она к себе применить собственные строки:

Нынче праздник слуг нелицемерных:Целый дождь – в подхваченные полы!

Это Царь с небесного престолаОрденами оделяет – верных.

Авось, Царь-Мученик ее и наградит в раю; ибо люди с ней поступили бесчеловечно и безбожно.

Устами Цветаевой, в те годы, словно бы говорили вместе все жены и матери, чьи близкие боролись за правое дело:

Я не знаю, жив ли, нет ли,Тот, кто мне дороже сердца…

Но с совсем не женским мужеством прославила она единственный в ту пору верный путь:

Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет.И вот потомки, вспомнив старину:– Где были вы? – Вопрос как громом грянет,Ответ как громом грянет: – На Дону!

Несокрушимой твердостью, неколебимой стойкостью дышат ее стихи:

Белая гвардия, путь твой высок.Черному дулу – грудь и висок.

Поэму «Перекоп» – ее и цитировать трудно; надо сплошь читать, во всей ее силе и правде. А в не менее прекрасном «Лебедином стане», откуда я уже столько отрывков привел, едва ли не самые замечательные строфы попадаются под конец, – недаром их теперь ставят в эмигрантских календарях:

С Новым Годом, Лебединый Стан!Славные обломки!С Новым Годом, – по чужим местам, —Воины с котомкой!С пеной у рта пляшет, не догнав,Красная погоня!С Новым Годом – битая – в бегахРодина с ладонью!

Цветаева рассказала в своих воспоминаниях, как она в 1921 году в Москве читала перед красноармейцами стихи со словами:

Да, ура! – За царя! – Ура!

в которых видела «свою, жены белого офицера последнюю правду».

Но, может быть, еще более значительными, глубоко провидческими, оказались другие ее – не начинающие ли ныне сбываться? – стихи:

Белизна – угроза Черноты.Белый храм грозит гробам и грому.Бледный праведник грозит СодомуНе мечем – а лилией в щите!

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 27 апреля 1976, № 1365, с. 1.

Марина Цветаева, «Проза» (изд-во имени Чехова, 1953)

Книга может доставить читателю живое и большое удовольствие. Но относительно формы ее издания возникает ряд вопросов и сомнений. Это – своего рода дневник писателя. О себе Цветаева все время говорит, как о поэте, задачу своей жизни видит в писании стихов, с друзьями и литераторами встречается как поэт, соприкасается с ними через свои стихи. Многое в ее рассказе только и можно понять, если знать ее стихи. А это любознательному читателю дается нелегко. Пойди-ка, найди их, раскиданные (как говорится в примечании) по «различным периодическим изданиям русской эмиграции», изданные отдельными сборниками в Москве, Берлине и Праге! Без стихов же, проза Цветаевой – дом без ключа.

Стихи ее не жаль было бы переиздать тоже. Они своеобразны и талантливы; есть у них и серьезные недостатки… но, поскольку Чеховское издательство предлагает нашему вниманию только прозу, будем говорить только о ней.