Мифы о восстании декабристов: Правда о 14 декабря 1825 года

Попытки разоблачить супермифы редко приводят к успехам. Сошлемся на зарубежный опыт: ныне инициаторов мятежа, случившегося среди североамериканских подданных английского короля, почитают в США как великих героев и основателей нации. В реальности же на первых порах они совершенно не ощущали морального превосходства и очень нуждались в стороннем внимании и сочувствии. Требовались им и военные профессионалы для воспитания и подготовки их никем не обученных волонтеров, привычных лишь к истреблению индейцев. Это четко понял некий прусский армейский капитан, за что-то изгнанный со службы и бедствовавший в Париже. Он сшил себе генеральский мундир, явился к представителям американской стороны во Франции и объявил, что послан прусским королем Фридрихом Великим для поддержки американцев. Его приняли с распростертыми объятиями и отправили через океан. Поддержка и сочувствие прусского короля сыграла немалую роль для самоощущения мятежников, а прусский капитан действительно обучил их и военному строю, и простейшей тактике.

Ныне историки выяснили все о жизни и деятельности этого авантюриста, но он по-прежнему принадлежит к избранным национальным героям, и ежегодно по сей день в Соединенных Штатах проводятся марши и демонстрации в честь генерала Стейбена (Штойбена). Миф оказался важнее реальности.

Легенда о декабристах занимает особое положение среди российской системы мифов. Очень уж по сердцу людям пришлись эти самоотверженные молодые аристократы, рискнувшие жизнью, карьерой, имуществом и свободой в борьбе за счастье народа – и трагически проигравшие. Причем ум и образованность казалось бы трезвомыслящих людей пасуют перед этим мифом: самые завзятые критиканы чуть ни всех сторон российской жизни и истории делают для декабристов исключение – светлый образ таких героев ничем не омрачен!

Начало легенде положили юный Герцен (которого по выражению Ленина «разбудили декабристы») и его друг Огарев, поклявшись на Воробьевых горах хранить вечную верность великому князю Константину Павловичу, жестоко пострадавшему, как они слышали, 14 декабря 1825 года. Когда они выросли и выяснили, что все было совсем не так, то их клятва и те самоощущения, которая она давала, оказались выше грубой прозы жизни – и стимулировали их создавать совершенно иную легенду, которая бы соответствовала высоте их душевного порыва. Этот энтузиазм подхватили затем сотни авторов, опубликовавших позднее многие сотни книг и тысячи статей, довершивших создание жития этих святых нашего времени, и многие миллионы читателей, счастливо приобщившихся к этой почти религии.

Легенда о декабристах, история ее возникновения и развития – гораздо масштабнее и интереснее тех событий, в которых участвовали подлинные декабристы. Эта легенда – самостоятельный объект для исследования, природа которого как следует не осознана и совершенно не изучена. Такое исследование – настолько грандиозная тема, от которой в смущении отступает автор этих строк, призывая других, более квалифицированных специалистов заняться изучением этого невероятного феномена.

Мы берем на себя лишь скромный труд дать обзор основного каркаса событий, происходивших в реальности, и подвергнуть некоторой критике и пересмотру трактовки хорошо известных фактов.

Это не первая публикация автора на данную тему, но она дополнена некоторыми результатами поисков, проведенных в самое последнее время.

Книга посвящена памяти друга – женщины, без помощи которой было бы невозможно осуществить первую самостоятельную публикацию на эту тему.

Все события в книге датированы по старому стилю, принятому в России до февраля 1918; события международной жизни датированы двойным образом.

Введение

Россия до начала XIX столетия

Триста лет назад Петр I прорубил окно в Европу

и покончил с многовековой самоизоляцией России от Запада.

Что бы ни утверждали впоследствии сторонники особого пути России, но эта самоизоляция имела крайне пагубные последствия – по крайней мере для материальных основ российской цивилизации. Достаточно указать хотя бы на то, что первая домна в Европе была построена около 1443 года, а в России – не ранее 1636-го. Чистых двести лет отставания!

Кому это шло на пользу – прекрасно понимали тогдашние соседи и соперники России. Еще во времена Ливонской войны (1558–1583) Польский король пытался отговорить Елизавету Английскую от торговли с Московией: «Вашему величеству небезызвестны силы этого врага и власть, какою он пользуется над своими подданными. До сих пор мы могли побеждать его только потому, что он был чужд образованности, не знал искусств. Но если нарвская навигация будет продолжаться, что будет ему неизвестно?»