Мифы советской страны

Н.Н. Яковлев считает, что почти все члены первого состава Временного правительства были масонами («десять братьев»[116]). Кроме Милюкова. Отчего так? Оттого, что сам Милюков категорически отмежевался от участия в масонской ложе и даже туманно намекал на наличие масонской организации. Остальные члены правительства не соблаговолили этого сделать. Следовательно – они все масоны и есть.

С Н.Н. Яковлевым не согласен важный свидетель. Бывший министр Временного правительства Николай Некрасов, который, попав в конце жизни в застенки НКВД, решил оставить потомкам память о масонах. Он дал о них подробные показания, благо это уже никак не могло повлиять на судьбу как самого Некрасова, так и его «братьев»-масонов. Некрасов пытается показать значительность влияния ложи. В ней было много влиятельных лиц. «Показательно, что в составе первого Временного правительства оказалось три масона – Керенский, Некрасов и Коновалов»[117]. И чего Некрасов решил скрыть причастность к масонству остальных министров?

Но не будем впадать в другую крайность: «Расклад реально задействованных политических сил накануне и в ходе Февральской революции был таков, что масонского присутствия среди них практически не ощущалось. Оно было так мало и ничтожно, что его не заметили даже современники, даже департамент полиции. Поэтому история и историки имеют полное право сбросить со счетов русское политическое масонство в последние 10 лет существования царизма… вывод о масонах как quantite negligtable (ничтожная величина) в предфевральских, февральских и постфевральских событиях 1917 г. остается неизменным. Чего не было – того не было»[118], - заключает свою книгу А.Я. Аврех.

В этой однозначности есть явные признаки идеологической заданности. Не было не потому, что нет свидетельств, а потому, что опасен сам факт признания, что было. Только дай волю этим рассуждениям, и пойдет: враги России установили режим тайной власти, рулили и рулят массой профанов, Сталина убили, СССР развалили…

А.Я. Авреха можно понять, тем более, что полемизировал он с активными участниками общественного противоборства того времени (тема масонства в 70-80-е гг. была очень актуальна в борьбе патриотов и западников). Но сегодня мы уже можем выйти за рамки черно-белой логики и оценить роль масонов без уничижения и без преувеличений.

* * *

В 1917 г. масонская организация решала две задачи – искала кадры для новой власти в первые месяцы, когда расстановка сил была еще неясна: «ложи на местах определенно становятся ячейками будущей местной власти – вернее, резервуарами, из которых будущая, созданная после переворота центральная власть сможет черпать надежных, со своей точки зрения, кандидатов для замещения власти местной»[119]. Во-вторых, масоны воздействовали «на левые партии в целях удержания их в русле коалиционной политики»[120]. Преимущественно путем уговаривания лидеров. Таким образом, масоны стали своего рода партией Керенского, опорой коалиции в политической элите. Но в правительстве они были далеко не единственной партией. Большинство в нем составляли открытые приверженцы кадетов и социалистических партий, по-разному смотревших на ситуацию. Партии, входившие в коалицию, тянули в разные стороны, конфликтовали на фоне растущего давления справа и слева. Украинские националисты не собирались уступать бывшим «братьям»-кадетам. В этих условиях масонская организация оказалась слишком слабой сетью, чтобы стать надежным каркасом власти.

Думаю, можно согласиться с Некрасовым, который два десятилетия спустя признал: «Переходя к роли масонства в февральской революции скажу сразу, что надежды на него оказались крайне преждевременными, в дело вступили столь мощные массовые силы, … что кучка интеллигентов не могла сыграть большой роли и сама рассыпалась под влиянием столкновения классов»[121]

.

Некрасов утверждает, что масонская организация распалась вскоре после создания Временного правительства из-за разногласий правого и левого крыльев[122]. Он не исключает, что правые масоны продолжили работу, но в этом случае их политическое влияние было ничтожно, поскольку право-либеральный фланг политического спектра имел свой штаб в партии кадетов, и никакой нужды в масонах уже не было.

Можно согласиться с выводом советского историка В.И. Старцева: «Масонские связи быстро рвались под влиянием могучего дыхания революции»[123]. Единственная масонская связь, которая дожила до октября 1917 г. – это дружба Керенского и Некрасова, основанная на их приверженности принципу коалиции правых социалистов и левых либералов. Но идеология и личные симпатии приверженцев коалиции в середине 1917 г. уже были важнее, чем дореволюционная масонская игра.