Мифы советской страны

Каждый преследовал свои цели. Ведущие державы Антанты надеялись, что в России возникнет зависимое либеральное правительство, сопредельные государства от Румынии до Японии рассчитывали что-то отщипнуть в свою пользу от распадающейся Российской империи, новые государства отодвигали границу как можно дальше на восток, вступая в конфликт с другими претендентами на эти земли и с белым движением, которому помогала Антанта.

При этом новые страны вели сложную войну между собой и с белыми формированиями. Так, основная борьба в Латвии во второй половине 1919 г. развернулась между белой армией П. Бермондта, опиравшегося на поддержку немцев, и союзом латышей и эстонцев. Красная армия в это время действовала на окраинах Латвии. Литва воевала с Польшей, которая в свою очередь воевала также с Западной Украиной и немцами.

К числу интервентов иногда относят чехов и словаков. Но их корпус не был отправлен в Россию каким-то государством. Напротив, они стремились покинуть страну при первой возможности. Лидеры легиона сочувствовали социалистам, а не белым. В январе 1920 г. они даже арестовали Колчака.

Вообще после завершения первой мировой войны никто не хотел умирать. Это наглядно подтвердил опыт действий интервентов на Украине в 1919 г.

Когда на Украину вошла Красная армия, один из петлюровских командиров Н. Григорьев в январе 1919 г. объявил себя сторонником советской власти. Бригада Григорьева быстро выросла до нескольких тысяч бойцов, которых вряд ли можно считать первоклассными солдатами. 10 марта Григорьев ударил по французам, грекам и белогвардейцам, после чего победоносная армия Антанты спешно оставила Херсон. Затем интервенты потеряли Никополь, Григорьев разбил их у Березовки и двинулся на Одессу. Антантовские солдаты совсем не желали проливать кровь на этой непонятной «войне после войны». В Париже шли дебаты о скорейшем возвращении контингента домой, и удары советских войск очень способствовали победе партии мира. 8 апреля Григорьев с триумфом вошел в только что оставленную интервентами Одессу. Там ему достались огромные запасы снаряжения, часть которого он раздал крестьянам. Так что интервенция в некотором смысле даже пошла на пользу местному населению.

Большевистское командование планировало, что войска Григорьева нанесут удар по Румынии и затем соединятся с красной армией советской Венгрии. Таким образом удастся развернуть революцию в Западной Европе. Но в мае 1919 г. Григорьев восстал, не только похоронив надежды на спасение Советской Венгрии, но и серьезно осложнив положение на Украине.

В середине 1919 г. на окраинах России еще действовали новые национальные государства и Япония, а другие державы Антанты переключились с прямого вмешательства в российскую гражданскую войну на поддержку белых армий оружием и снаряжением. Зимой 1918-1919 гг. Колчак и Деникин получили 800-900 тыс. винтовок и более тысячи орудий.

Таким образом, реального похода 14 держав не было. Уже тогда Запад стремился «таскать каштаны из огня» чужими руками – в данном случае руками «русских патриотов» из белого воинства.

* * *

Белые считали себя патриотами, и им обидно было находиться на «содержании» Антанты. Поскольку теперь, после развала Германии, когда коммунисты развернули там гражданскую войну, было трудно называть Ленина немецким шпионом, главной угрозой стал еврейский заговор и интернациональные отряды. Об отношении белого движения к евреям мы поговорим ниже. Что касается интернациональных отрядов, которые создавались большевиками, то они сыграли в событиях заметную роль, которая также окутана мифами. Сначала в советском мифе они стали героями без страха и упрека, теперь в антисоветском – ландскнехтами, безжалостными карателями русского крестьянства. Как всегда, миф вырывает из реальности только то, что подходит под схему.

Были интернационалисты опорой режима, карали ли они крестьян? Конечно. Часто они даже не знали русского языка, крестьянский мир был им чужд, а идеи мировой революции – понятны, так как придавали их действиям, даже крайне жестоким, смысл и оправдание.

Мотивы участия в войне были разными. Для одних людей, овладевших военным ремеслом, это был просто способ устроиться в обстановке военной смуты. Но для большинства участников интернациональных частей, остававшихся в них до конца Гражданской войны, важнейшим стимулом была приверженность коммунистической идее. Те, кому смысл борьбы был чужд, могли отсеиваться.

Так, например, когда в 1919 г. знаменитые латышские стрелки вошли в Ригу, большинство личного состава Латышской дивизии решило, что война закончена, и разошлись по хуторам. Некоторые потом служили в национальной армии Латвии. Зато те, кто потом отступил в Советскую Россию, были искренно привержены коммунистическим идеям.