Мифы Туринской плащаницы

Браккато остался сидеть за столом. Голова его склонилась на грудь, плечи обмякли. Из груди итальянца торчала деревянная рукоять охотничьего ножа.

Глава 5

Шесть гробниц

Москва, март 2001 года

1

Дверь открыла высокая стройная девушка в темном платье, застегнутом до самого подбородка. Голова девушки была обмотана светлым шелковым платком-хиджабом. На худом бледном лице огромными черными блюдцами сверкали глаза.

Увидев перед собой блондинку в очках и священника в рясе, девушка пришла в замешательство.

– Добрый день! – поприветствовала ее Женя Гранович. – Мы хотели бы встретиться с господином Рашидовым. Он дома?

– Фарук Маратович дома, – ответила девушка тихим, невыразительным голосом. – Если вы согласны немного подождать, я схожу и узнаю, может ли он вас принять.

Женя посмотрела на дьякона:

– Мы согласны?

– Вполне, – кивнул отец Андрей.

– Мы согласны, – сказала Женя девушке.

Та кивнула и прикрыла дверь, оставив гостей томиться в подъезде.

– Вероятно, это и называется восточным гостеприимством, – иронично предположила Женя.

Ответить дьякон не успел, потому что дверь снова открылась и девушка проговорила своим ровным, невыразительным голосом:

– Входите. Фарук Маратович ждет вас.

Востоковед Фарук Маратович Рашидов оказался худощавым мужчиной неопределенного возраста. Невысокий, с длинной, кадыкастой шеей и тощими желтыми пальцами, которые находились в беспрестанном движении. Высокий лоб антрополога был обтянут сухой желтоватой кожей; когда он поворачивался, становились видны гладкие, словно вылепленные из желтого пластилина, виски. Ежик темных, с проседью волос, крупный худой нос, тонкие губы и выпуклые глаза в коричневых, как у собаки, прожилках.

Фарук Маратович сидел в старинном кресле с высокой резной спинкой, положив руки на подлокотники. Орнамент на спинке кресла был восточный, витиеватый.

– С кем имею честь? – вежливо поинтересовался Фарук Маратович, с любопытством глядя на гостей.

– Я – дьякон Андрей Берсенев, – представился дьякон. – А мою спутницу зовут Евгения Гранович. Она студентка юридического факультета. Мы звонили вам весь день, но ваш телефон не отвечал. Поскольку дело у нас важное, мы решились навестить вас без предупреждения.

– Гм… – Рашидов откинулся на спинку кресла и слегка подвигал плечами, разминая затекшие мышцы. – Сидячая работа когда-нибудь меня доконает, – пожаловался он. – А вы садитесь, друзья мои, садитесь.

Антрополог указал гостям на кожаный диванчик прямо напротив себя. Когда они уселись, он вежливо осведомился:

– Что за неотложное дело привело вас ко мне?

Голос у Рашидова был тихий и глуховатый, и он как нельзя лучше соответствовал его испещренным прожилками грустным глазам старого дога.

– Писатель Антон Вершинин порекомендовал нам встретиться с вами, – сказал отец Андрей.

Фарук Маратович улыбнулся:

– Антон Вершинин? Как же, как же. Хороший человек с плохим характером. Как он поживает?

– Неплохо, – ответил дьякон. – Фарук Маратович, мы…

Рашидов жестом остановил его, взглянул на девушку в хиджабе и попросил:

– Фатима, принеси нам, пожалуйста, зеленого чая с травами и сладостей!

Девушка поклонилась и вышла из гостиной.

– Это ваша родственница? – спросила Женя.

– Это моя младшая сестра, – ответил Рашидов.

– Симпатичная девушка.

Фарук Маратович усмехнулся:

– Да. Но только не говорите ей об этом.

– Почему?

– Не хочу, чтобы она загордилась и бросила меня, – с лукавой улыбкой сказал Рашидов. – Я отвык жить один.

– Надеюсь, вы ее не силой тут держите?

– Силой? – Рашидов вскинул черные брови. – Как вы себе это представляете? Фатима – сильная, самостоятельная девушка, а я – книжный червь, способный заблудиться даже в собственной квартире.

Рашидов поморщился и потер пальцами виски.

– Похоже, погода поменяется, – сказал он страдальческим голосом. – Что там на улице? По-прежнему сыро?

– Да, – ответила Женя. – И дождь накрапывает.

– Я так и знал, – грустно проговорил Рашидов. – И дождь плохо, и в смене погоды ничего хорошего нет. Замкнутый круг.

– Вы плохо себя чувствуете? – поинтересовался отец Андрей.

– Как всегда, – грустно улыбнулся Рашидов. – Я редко выхожу из дома из-за постоянных мигреней. – Он вздохнул и перевел взгляд на Евгению. – Милая девушка, вы знаете, что такое мигрень?

– Головная боль, – ответила Женя.

– Головная боль, – повторил за ней Фарук Маратович. – Как все просто – головная боль. Нет, милая, это не просто боль. Представьте себе, что у вас есть невидимый враг. И этот враг постоянно стоит у вас за спиной. В руках у него молоток и гвозди. Время от времени он начинает вбивать эти гвозди вам в голову. Обычно вот сюда – в лоб. – Рашидов ткнул себя сухим пальцем в левую часть лба. – А когда у него остаются лишние гвозди, он опускается ниже и вбивает эти гвозди прямо в глазное яблоко. Дьявольски неприятное ощущение!

Фарук Маратович по-прежнему смотрел на Женю своими темными собачьими глазами. Женя не знала, что на это сказать, и взглянула на дьякона, ища у него поддержки.