Мифы воды. От кракена и «Летучего голландца» до реки Стикс и Атлантиды

Далее следуют сирены и тритоны, вместе и порознь. Сирены могут любоваться своим отражением в зеркале или заманивать моряков соблазнительными жестами. На карте мира Джакомо Гастальди изображены две пары — русалка и тритон в каждой, — затеявшие не то бой, не то соревнование с дубинками и флагами. Художники Средневековья и эпохи Возрождения рисовали также ихтиокентавров и существ демонического вида, гибридов людей и животных.

Иногда на картах появляются пресловутые драконы; в отличие от морских змеев, они летают. Здесь стоит отметить, что фраза, вынесенная в заголовок главы за свою бесспорную популярность, встречается на сохранившихся картографических артефактах всего дважды, как отмечает Чет ван Дузер: на карте в одном из изданий труда Жана Манселя La fleur des histoires («Цветок историй», XV в.) и на глобусе Ханта-Ленокса (около 1510 г.). Что, конечно, не мешает драконам появляться на куда большем количестве карт просто так, без предупреждения.

Олаф Магнус. Carta Marina. 1539 г.

Wikimedia Commons

Еще одна немаловажная и известная категория морских чудовищ на картах — это киты. Но если морские змеи, сирены и драконы, как правило, вполне узнаваемы, с китами дело обстоит совсем иначе. В лучшем случае они выглядят как рыбы — вот, пожалуй, и все, что можно сказать наверняка. Киты на картах бывают огромными — мы помним, например, про Ясконтия, чьи размеры позволили монахам святого Брендана принять его за остров. Изображения живых островов действительно существуют. Еще киты в представлении художников Средневековья и эпохи Возрождения нередко нападают на корабли с рвением, которому позавидовал бы Моби Дик. Их тела имеют очертания, совершенно непохожие на реальные; фонтаны сдвоенные и напоминают плюмажи, а если фонтанов нет, то видны две трубочки, из которых они извергаются; пасти скорее собачьи, львиные или кабаньи, чем такие, какими должны быть. Еще у этих китов иногда имеются зримые, довольно грозные клыки.

Олаф Магнус. Carta Marina. 1539 г.

Wikimedia Commons

На вселенских картах и портоланах изображали не только монстров, но и реальных существ, которые в силу неосведомленности или богатого воображения художника обретали фантастический облик. Так получилось, например, с дельфинами и морскими звездами — у них человеческие лица. Морж подобен слону, причем не в том смысле, что у него тоже есть бивни — в некоторых случаях у него еще и четыре слоновьи ноги. Ну а осьминога невозможно узнать без подготовки: он похож… на омара.

Возникает закономерный вопрос: откуда известно, что явный лобстер на карте Олафа Магнуса — это осьминог? Хоть воображение создателей средневековых карт и было весьма богатым, все-таки кажется, что проще выдумать гигантского кровожадного омара, чем замаскировать таким странным образом совершенно иное существо.

Иллюстрация из трактата Hortus Sanitatis.

Библиотека наследия биоразнообразия

Дело в том, что наблюдается явное сходство «лобстера» на карте и существ на иллюстрации в средневековой энциклопедии живых существ Hortus Sanitatis (опубликована в 1491 г., автор неизвестен), соответствующей тексту про существо под названием polippus — именно так на латыни называли осьминога, который, кстати говоря, и в русском переводе «Естественной истории» Плиния Старшего именуется «полипом».

Картографы Средних веков и эпохи Возрождения часто пользовались бестиариями, альманахами, любыми трудами по естествознанию, которые были им доступны. В этих книгах обычно имелись иллюстрации, копии которых порою обнаруживаются на сделанных позднее картах. Средневековые авторы, в свою очередь, вдохновлялись античными; и те и другие нередко описывали чудовищ не по собственному опыту, а по рассказам мореплавателей, которые их (якобы) видели. Случалось, монстры рождались на свет вследствие переводческой ошибки. Изучая эволюцию картографических чудовищ, можно наглядно убедиться, как росли знания человечества об окружающей среде: чем больше их становилось, тем правдоподобнее делались те существа, которых породила природа, а не человеческое воображение.

Промежуточное положение между настоящими чудовищами и теми, кто скрылся под маской чудовищного облика, занимают животные-гибриды. В период Средневековья бытовало заимствованное у античных авторов мнение, согласно которому каждое животное, существующее на суше, имело свой аналог в море (как писал Плиний Старший, «общепринятое мнение, согласно которому, что бы ни рождалось в какой угодно части природы, все это есть и в море, а кроме того, и много такого, чего нет нигде в другом месте»). Отсюда взялись многочисленные «морские» кони, коровы, львы, собаки, свиньи, зайцы и так далее. Как правило, передняя половина тела у них такая же, как у соответствующего сухопутного зверя, а задняя представляет собой рыбий хвост соответствующих размеров.

Фриз с морскими чудовищами. Гравюра Теодора де Бри. 1580–1600 гг.