Мия и голем

Горный хребет Якату. Город Сойн. Академия кристаллисков. Мия

Самый неинтересный день в моей жизни всё никак не хотел заканчиваться. После недавнего сольного выступления на занятии по призыву воздушного голема я стала словно прозрачной. Теперь‑то на меня специально внимания не обращали, не косились, не тыкали пальцами в мою сторону.

Но лучше от этого я себя не чувствовала.

И даже наоборот. Мне было непривычно, и оттого внутренний дискомфорт только усилился, а страх за дедушку добил остатки самообладания. Поэтому, когда я брела вместе с толпой в столовую, увидела Аарона и деда, не думая, кинулась к ним со счастливым возгласом:

– Привет!

Первым делом с разбега врезалась и обняла почему‑то голема, может быть, потому что он стаял ближе?

Застигнутый врасплох и оттого смущенный Лейк противиться не стал, а легонько похлопал меня по плечу.

– Мия… – дед обескураженно меня позвал. – Ты чего это?

– Я соскучилась, – невинно проронила, отстраняясь от Аарона только лишь для того, чтобы встать с ним рядом.

Обычно я таким образом стискивала деда, может быть, сейчас он просто ревновал? Но после недавнего события я будто чувствовала, что его подставила, хоть и не специально. Поэтому на ту счастливую секунду позабытый дискомфорт вновь напомнил о себе, и так некстати проснулось чувство вины.

– Дед, я это… кажется, из‑за меня Кроан ун Штольт нашел твою ошибку в учебнике.

Арэл мгновенно нахмурился.

Эх… знала же, что так будет. Забыв про всё на свете, он стоял и витал в облаках, перебирая в уме названия своих трудов.

– Учебник для начинающих призывателей, начальные страницы, воздушный голем, – подсказала я. – Один из необходимых стихийных знаков зачеркнут.

– Быть этого не может! – вскипел Арэл. – Я никогда не черкаю в своих книгах и переписываю целый лист, а потом заново подклеиваю его в переплет, если допущу ошибку.

– Вот и я о том же, – вздохнула и схватила Аарона за руку.

Не знаю почему, но мне всё еще жутко хотелось обнять его за талию, уткнуться лбом в его мускулистую грудную клетку и забыть обо всём на свете. Обо всех проблемах, которые мне принес этот день. Но я ограничилась только захватом руки.

– У тебя стальные мышцы… – подивилась я, обращаясь к Лейку. Невольно заметила гордую ухмылку, которую он поспешил стереть с лица.

– А ты как всегда бесцеремонна, – ответил он мне со вздохом.

Не удержалась, прыснула и пожурила его:

– Не забывай, теперь‑то я понимаю, о чем ты говоришь.

– Теперь и я хоть немного понимаю, о чем говорите все вы, – Аарон кивнул в сторону толпы. – Однако удивительно, что они в нас не тыкают пальцами. Что‑то случилось? Или они так быстро привыкли к моему… – на этом слове голем прервался и смущенно посмотрел на Нэю. – Эм, к нашему присутствию.

– Они не привыкли, они делают вид, – поспешила я ответить, чувствуя неприятный укол ревности. Да, теперь я знала, что это за чувство, саднящее внутри каждый раз, когда мне приходилось думать об этих двоих вместе в одной аудитории. И мне безразлично, что формально там присутствовал и мой дед.

– Так чем вы занимались? – преувеличенно бодро уточнила я.

– Прости, Мия, – Арэл всё еще хмурился и стоял, о чем‑то думая. – Но мне нужно навестить одного своего приятеля, – он кивнул в сторону ректора, как раз спускающегося на подъемнике вниз. Наверняка шел в столовую, как и все.

– Хорошо, – кивнула ему и его големше на прощание и еще сильнее вцепилась в Аарона. – Идем обедать?

– Э, да, – согласился Лейк.

При этом он постарался аккуратно высвободить свою руку из моего захвата. Но я ему этого не позволила и лишь тихонько попросила, чтобы остальные не слышали:

– Прошу, не упрямься. Ты мой маленький островок счастья. Сейчас я немного расстроена, и мне это просто жизненно необходимо.

– Что именно? – не понял Аарон.

– Поддержка, мне важно чувствовать чью‑то поддержку…

Мышцы голема слегка окаменели, но вырываться он перестал. И лишь по стиснутым скулам я поняла, явно что‑то себе надумал.

– Тебя кто‑то обидел, пока меня не было?

– Ничего особенного, – отмахнулась я. – Просто поссорилась со своей группой из‑за вопроса по призыву голема.

Аарон облегченно выдохнул. Да сделал это так громко, что меня удивило:

– Подожди, а ты о чем подумал?

– Ничего особенного, – вернул мне мои же слова.

Ах он вредина!

Однако настроение улучшилось, и все проблемы показались сейчас мелкими и несущественными. Смех, да и только.

В этот раз я ела с аппетитом, прикидывая в уме список дел на вечер.

Перво‑наперво хотелось прогуляться с Аароном в порт к платформам и плотам. Чтобы посидеть там и помечтать о будущем, а заодно расспросить его про родину, откуда я его выдернула, сама того не подозревая. Но вначале все‑таки разобрать вещи в комнате. И решить вопрос со второй кроватью. Хотя…

Я уже смирилась с таким неудобством, как пробуждение на полу. Но, думаю, сейчас, после того как мы смогли свободно поговорить друг с другом, придется объясниться.

А как объяснить то неведомое чувство, снедающее меня изнутри. Тревога? Да, возможно. Особенно когда голем где‑то далеко от меня. Ведь еще недавно я видела, как он исчезал.

– Так чем вы занимались? – спросила у жующего Аарона, чем чуть не лишила его жизни. Ведь он поперхнулся куском черствого хлеба, который пытался разжевать.

– Ой…

– Ничего, всё нормально, – проронил Аарон, когда откашлялся. – Я учил ваш алфавит, читал вслух какую‑то детскую сказку про голема по имени Кори.

– А‑а‑а, люблю её, – лицо моё наверняка осветилось миленькой улыбочкой. – Он такой отважный, отправился в карьеры спасать свою хозяйку.

– Да, наверняка твой дедушка пытался этим на что‑то мне намекнуть.

– Например?

– Например, на то, что я всё‑таки твой слуга.

– Нет! – не заметила, как вскричала на всю столовую. Воцарилась оглушающая тишина. Оглянулась по сторонам и снова обнаружила всеобщее внимание на моей неугомонной персоне.

– Давай продолжим разговор в менее людном месте, – попросила я Аарона, понизив голос. – Ты доел?

Вместо ответа Лейк кивнул.

* * *

Горный хребет Якату. Город Сойн. Аарон Лейк

Что она со мной делает? Как она может так легко пробуждать во мне эмоции, о существовании которых я давно позабыл?

Когда умер мой отец, я долгое время молчал, не говорил ни слова, даже с мастером своим – другом детства – общался исключительно жестами, указывая на ту или иную деталь корабля. Но сейчас шёл по узенькой улочке миленького городка с цветными занавесками, выглядывающими буквально из каждого окошка, и не замечал никого и ничего вокруг.

Мия рассказывала без умолку про свои приключения на плотах, и я шёл рядом с ней и улыбался, как последний идиот.

– А ты что молчишь? – хозяйка бросила на меня хитрый взгляд.

Когда она врезалась в меня с объятьями, я чуть не умер на месте, не зная, что бы это значило, и как реагировать на подобное, тем более в присутствии её деда. Помнится, Арэл недвусмысленно дал понять, что сделает, если заметит между нами хоть какие‑то намеки на близость.

Но как тогда назвать вот то, что происходит между нами сейчас?

Я ей не ответил, и миленькая ллиска, как они называли свою расу, надулась.

– У меня почти не осталось приятных воспоминаний о своём мире. – Я невольно вздохнул.

– Но ты скучаешь? – Её такой наивный и добрый взгляд заставляли меня еще глупее улыбаться. – Ты же не хочешь вернуться назад?

Ответил однозначно и категорично:

– Нет.

– Вот и отлично!

Мия оживилась и вновь принялась с интересом рассказывать про их подростковые вылазки в карьеры и спуски на плотах.

– А этот Лео, он тот самый, который…

Не успел договорить, как она меня перебила.

– Нет, он мне никто.

– Вообще‑то, я хотел узнать, это он с тобой соревновался на той арене, когда я расщепил на атомы его горочку камней?

Хозяйка заметно покраснела – недобрый знак. С достоинством проглотил укол ревности и чуть не стукнулся головой стену, чтобы выкинуть оттуда дурацкие мысли. Успел уже себе напридумывать всякое за то время, пока она вот так дружелюбно со мной говорила.

– Он был моим приятелем… – Мия немного пожевала в губы, подбирая дальнейшие слова: – В детстве.

А я словно вновь научился дышать. Оказалось, пока она не договорила фразу, я затаил дыхание. Вот так новости, помнится, я над ним насмехался.

– У вас с ним…

Рука дернулась, чтобы врезать себе по лицу. Это. Не. Моё. Дело!

– Нет, он мне даже не друг, – робко проронила хозяйка и поспешила сменить тему:

– А что вы едите? И как питаетесь?

К тому моменту, когда мы дошли до интересных вопросов обо мне, успели приблизиться к довольно интересной деревянной конструкции, напоминающей зигзагообразную лестницу, пристроенную прямо к обрыву.

– Давай спустимся на плоты, там обычно в такое время уже никого нет, а заодно я покажу тебе механизмы подъема ларгов и расскажу, что нас ждет завтра?

К сожалению, я переваривал её слова порциями и даже немного обрадовался, когда Мия предложила уединиться. Теплое приятное чувство разлилось по телу, однако тут же испарилось, когда я понял, с какой целью она меня тянет на эти самые злосчастные плоты.

Не хочет опозориться. Точнее, не хочет, чтобы я её опозорил.

Моральных сил хватило только на то, чтобы молча кивнуть. Но проницательная Мия сразу всё поняла. Потому замерла на первой ступеньке и воззрилась на меня вполоборота. Смотрит так странно и тоже молчит.

– С тобой, определенно, что‑то не так.

Хороший вывод. Мне нравится. Главное, она не стала задавать еще более неудобные вопросы. Но нет, рано обрадовался.

– Так что там с питанием и размножением?

Чуть слюной не подавился.

А тут еще и взгляд перевел вниз. Посмотрел на то, что на дне обрыва.

И… Голова слегка закружилась от высоты отвесного выступа. До воды лететь и лететь, если надумаю спрыгнуть.

– Прости, это, наверное, бестактный вопрос, – Мия слегка смутилась.

– Про питание и размножение я отвечу… – Улыбнулся из‑за её смущения. Ведь она все‑таки знает, как на меня действует, наверняка догадывается. Может быть, откровения и помогут разрешить то недопонимание, которое стоит между нами сейчас? Потому добавил: – Но только давай вначале спустимся пониже или же, наоборот, отойдем от обрыва. Иначе боюсь непоправимого.

– Хорошо!

Хозяйка повеселела и, словно привычная к такому спуску, резвенько преодолела первый пролет, затем второй. На третьем остановилась и крикнула:

– Ты идешь?

– Да…

Рядом с Мией, худенькой, шустренькой, хоть и взрослой, судя по словам её деда, но такой наивной ллиской, я чувствовал себя просто юнцом! Пытался её догнать и на каждом пролете в последний момент уворачивался от деревянной перекладины, чтобы не рассечь лоб.

Видимо, строители не предвидели столь высоких путешественников. Интересно, а как у них дела обстоят с весом? Ведь пока спускался, я слышал скрипы то одной ступеньки, то другой.

Страх, что эта конструкция не выдержит нас обоих и оборвется, пробуждал во мне страшные чувства. Хотелось поскорее окрикнуть Мию, опередить и ступать более медленно и осторожно.

В принципе, я бы так и сделал, если бы не заметил, что до деревянного широкого пирса, на который мы спускались, оставалась какая‑то пара пролетов.

– Сейчас сезон отливов, и поэтому сваи так высоко торчат из воды. – Хозяйка к тому моменту, как я спустился к ней, уже стояла подле какого‑то деревянного ящика и смотрела на воду.

– До плотов, жаль, так просто не спуститься. Но, если хочешь, можем использовать лебедку.

– Зачем? – я в очередной раз не осилил её мысль.

– Как зачем? Чтобы я показала, что будет завтра.

Ах да, точно.

– Может быть, ты просто расскажешь? – я попытался затолкать неприятные предчувствия и страх подальше, вместе с искренним желанием, чтобы это треклятое завтра не наступало.

– Хм, ладно, – Мия села на ящик.

Я умостился рядом с ней прямо на пол.

Удивительно ли, но моя макушка сейчас находилась чуть выше её плеча.

– Итак, ты первый.

Я невольно оглядел то место, где мы очутились, чтобы убедиться, что за нами никто не подглядывает. Ведь кто его знает, как Мия отреагирует, когда я удовлетворю её любопытство.

Вокруг никого, и только волны шумно облизывают сваи под нами, разбиваясь о скалы.

Мы сейчас находились на большом деревянном причале с тремя пирсами, напротив каждого из которых поднимались зигзагообразные лестницы, чем‑то напоминающие строительные леса.

Вместе с тем по обе стороны от этих лестниц торчали вмонтированные прямо в скальную породу устройства с катушками, шестеренками и грузилами, которые сейчас лежали внизу, а металлический крюк на толстом канате, наоборот, висел высоко.

– Странно, обычно для подъема большой тяжести нужны хотя бы три, а лучше четыре точки для крепления крюка, а тут по две.

– Не уходи от ответа, – Мия упрямо скрестила руки и сверлила меня взглядом. Выглядела при этом очаровательно и мило…

– Эм, да. Мы питались синтезированной едой.

– А это как?

– Это?.. – Я даже не сразу нашелся, что ответить. – В общем, есть у нас такое устройство, в которое нужно заправлять картриджи с необходимым набором химических элементов. Для очень «вкусного блюда», например, требовалась даже органика, но та была в дефиците.

– Что ж, ладно. А со вторым вопросом?

– Ах, размножение, да? – я нахмурился. – Честно сказать, могу прояснить ситуацию только с физиологической точки зрения, как это должно быть, когда партнер встречает партнершу.

Невольно покосился в её сторону, ожидая новых комментариев. Но, как назло, их не было. Мия притихла и слушала меня с неподдельным интересом, слегка приоткрыв рот. Вот она облизала губы, и я совершил самую глупую ошибку в своей жизни. Попытался её поцеловать.

Нет, наши губы даже соприкоснулись друг с другом, и невероятное ощущение мягкости её кожи вызвало ни с чем не сравнимое чувство экстаза.

Вот только сама Мия подскочила и попыталась шагнуть назад, но ноги её уперлись в ящик, и она потеряла равновесие, чуть не упала. Вовремя её схватил за талию или то, что немного ниже.

Она взвизгнула, уперлась руками в мои плечи.

– Успокойся! – рявкнул на неё что было сил. – Я тебе ничего не сделаю.

Хозяйка замерла и перестала отталкивать мои плечи, села обратно на ящик.

Удостоверившись, что опасность миновала, я разжал пальцы и вытащил руки из‑под её ног.

– Прости, так получилось…

– Что это сейчас было? – изумилась она. – Т‑та‑так в‑вы так размножаетесь?

– Нет, – успокоил её, а сам усмехнулся над таким «везением». Мало того что влюбился в неподходящую для этого личность, так еще и… Ох, неважно. – Это была маленькая прелюдия, насколько могу судить из увиденных видеозаписей.

Я потупился, устремляя взор к коленям, и со страхом ждал её следующих слов. При этом продолжил себя мысленно корить: «Как я мог позволить себе нечто подобное?! Как?!»

Защитник моей совести услужливо подкинул воспоминания о счастливом объятии, которым Мия наградила меня еще в обед. И в этом, видимо, наши мысли сошлись, потому как она все‑таки извинилась:

– Прости, я вела себя слишком легкомысленно…

Неужели осознала, как действует на меня её близость?

– Но мне действительно нравится, когда ты рядом. Ничего не могу с собой поделать… – С каждым словом её голос звучал все глуше и глуше. – Вот только про наше размножение я, к сожалению, ничего не знаю. Только слышала про кувыркания в кровати, и еще немного, будто после этого рождаются дети.

Сравнил её знания с моим пониманием данного вопроса и пришел к выводу – физиология у наших рас, видимо, схожа.

– Насчет питания, – решил перевести опасную тему и показал ей ладонь. – У нас в нашем мире было мало органики, да и с синтезированной едой проблемы.

– Но как же вы выживали?

– С помощью стигм расщепления и поглощения. Вот смотри. – Ткнул пальцем поочередно в каждый знак.

– И как это действует?

– Первый знак при активации расщепляет предмет, с которым контактирует ладонь, на атомы в лучшем случае, в мелкодисперсную пыль в худшем. Второй поглощает полученную субстанцию.

– То есть к твоим ладоням нельзя прикасаться? – Мия испуганно отдернула руку, будто обожглась.

– Нет, для этого мне нужно очень сильно пожелать расщепить объект…

– А третий знак?

– Это мой спаситель, – я хмыкнул, глянув на небо с затаённой грустью. – Знак зарядки, если коротко, он позволяет поглощать световую энергию. Правда, работает на этой планете только ночью, когда нужный спектр лучей преломляется о спутники вашей планеты.

– А‑а‑а, это ты про Ваю и Маю? Ночные небесные тела?

– Видимо, так.

Мия улыбнулась и провела пальцами вокруг каждого символа.

– Интересно, а чем вы их выводили на коже, и получится ли сделать такое ллиску?

И правда, занимательный вопрос.

– Обычно такие знаки у нас выжигаются раскаленным прутом.

– Больно?

– Скорее неприятно, и потом долгое время ноет, – умолчал о том, что некоторые поглотители с низким болевым порогом иногда падали в обморок.

Оказалось, зря, потому как моя красавица‑хозяйка тут же загорелась новой идеей:

– А можно и мне такие сделать?

– Нет, – сказал как отрезал и пристально всмотрелся в её лицо.

Хозяйка заметно погрустнела и прикусила щеку изнутри. Видимо, сдерживала себя от дальнейшего препирательства.

– Зачем тебе уродовать свою красоту? – сжал её ладонь. – Стигмы – это не всё. Видишь на моих руках маленькие точки?

Я тем временем провел подушечками пальцев по коже предплечья Мии, останавливаясь на выпирающих наружу кристаллах.

– Ллискам не впервой себя уродовать. – Она вздохнула. Ты думаешь, мы всегда были такие «красивые» с этими камешками, торчащими то тут то там?

Отрицательно помотал головой и стал слушать дальше.

– Камнееды – это народ, живший в копях под нашими скалами когда‑то давно. А мы народ переселенцев, который занял чужую территорию и потому, наверное, чужие боги нас покарали. Извержение вулкана Вунсок заставило землю содрогнуться, а Якату отделился от материка, от территории Мехонарии в частности. Наши предки в одночасье стали отрезаны от благ прежней цивилизации, мастеров‑создателей механизмов, пастбищ, полей, садов, были вынуждены придумывать свои правила в условиях выживания вместо полноценной жизни.

Хозяйка ненадолго замолчала, устремив взор вверх.

– Когда копатели добрались до фресочного города камнеедов, народа Пропасти, жившего в копях горной гряды Вучавунсок еще до прихода туда потомков демиургов, в работу вступили наши лингвисты. С горем пополам они перевели письмена и узнали тайну поглощения магической энергии кристаллов. Тогда‑то наша цивилизация и стала развиваться и успешно выращивать сады, строить подъёмные платформы и целые города с помощью магии, учиться ловить ларгов, а мой дед стал самым первым призывателем големов. Единственным, кому это вообще удавалось в те времена. Он написал множество трудов, учебников и подарил эти знания всем. А что получил взамен? Множество вызовов на поединок, когда пожелал оставить бабушку Лио в своём доме вопреки устоям нашего общества. А теперь я, его внучка, даже вынуждена защищать Арэла перед преподавателем и доказывать, что в его трудах нет никакой ошибки…

Мия стиснула пальцы в кулаки и очень сильно разозлилась. Такой я видел её впервые. И потому слегка удивился, заметив столь резкую смену настроения. То она была весела, то грустила, а теперь вот злится.

– Но почему это тебя так трогает? Ведь всем известна простая истина, чем больше отдаешь, тем больше от тебя требуют. Это правило работает и с вашей планетой, и с нашей. Мы, поглотители, были неблагодарными потребителями, которые сами уничтожили свой мир. Да, случившийся катаклизм с черной дырой медленно, но верно добивал остатки нашей цивилизации. Но и до того, как мир наш утратил краски, а смог заполонил небо.

Красавица посмотрела на меня своими лазурными глазками с толикой сострадания во взгляде и погладила по плечу, подводя итог в нашем общении:

– Спасибо за утешение, буду иметь в виду, что эгоизм – это норма, на которую нужно равняться.

В ответ возмутился, хоть и пожелал сдержаться:

– Я имел в виду иное! Эгоизм – это заложенная черта характера у многих и многих живых существ, как и инстинкт выживания, или иначе инстинкт самосохранения. Но это не значит, что при принятии решений нужно руководствоваться только собственными желаниями и потребностями. Это в корне неверно.

– И что же ты предлагаешь?

– Пытаться договариваться, строить отношения с другими ллисками, отодвинув собственные интересы на второй план.

– Но ты же сам сказал, чем больше даешь, тем больше от тебя требуют! – Мия явно меня не поняла.

– Да, а всё потому, что дед отдавал свои труды безвозмездно, – Аарон покивал. – Ему нужно было сразу оговорить посильную цену за свои знания. Тем самым он бы добился и уважения, и материального благополучия, которым мог бы поделиться с нуждающимися. И тогда, глядя на его щедрость, ваше общество стало бы ценить его еще больше. Но что сделал Арэл? Он просто раздал свои труды и в ответ не получил ничего, ни признания, ни уважения, ни моральной поддержки, ведь так?

Казалось, не сказал ничего удивительного, но ллиска воззрилась на меня как на мудрейшее создание и снова погрустнела:

– Жаль, я не могу повернуть время вспять. Ведь теперь‑то уже поздно что‑либо менять.

Но я посмотрел на неё с улыбкой и протянул вперед ладонь со стигмами:

– Никогда не поздно, Мия. Главное, уметь ценить то, что имеешь.

Вот уж не ожидал, что она опять кинется меня обнимать без всякого стеснения.

– Какой же ты все‑таки славный…

Звонко рассмеявшись, ярчайшая представительница ллисков в следующий миг подскочила на ноги и направилась в сторону ближайшей лестницы.

– Хочу срочно увидеть деда!

Негромко проворчал ей вслед:

– Не удивлен.

Поднялся с колен с легким хрустом суставов, размял затекшие от долгого сидения ноги и поспешил догонять неугомонную хозяйку, которая и для меня с самого первого дня в этом мире стала настоящим «островком счастья», как она правильно выразилась.