Мийол-странник

Вот тут и сам Колено загоготал, и команда его снова принялась издавать громкие, как бы весёлые звуки. Однако ж гоготал капитан недолго.

— Извини уж, шкет, но это было в дугу забавно. Раз сам «уважаемый Ириво-о-ой» занялся таким непростым, бреч ему в зад, делом — наверно, ты важная персона? Клановый, да?

— Нет, многоуважаемый Хирип.

— Не важная или не клановый?

— Верны оба утверждения, многоуважаемый.

Ржач претерпел новое качественное изменение. Во всхлипы.

— Опа! Это что же, если моя «Мурена» — я сугубо ги-по-тичиски говорю — пересечётся над открытым морем с твоим, хех, «кораблём», у меня не возникнет никаких неприятных проблем в будущем?

— У вас? Вообще никаких проблем, многоуважаемый.

— Ну, тогда до встречи над открытым морем, ка-пи-тан!

На этой жизнерадостной ноте Колено вместе со своим эй-шлюпом и командой под свист движителей улетели обратно на стоянку возле одного из рифов.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — сказал Акула.

— Будущее покажет, — ответил Мийол. — Кстати, как-то он этак нехорошо сказал про «снова леталкой обзавёлся»…

— Да. Было дело, владел я и летающим судном. Недолго.

— Почему?

— Исчезло над открытым морем. Во втором же рейсе.

— Много людей погибло? — спросил маг, чуть понизив голос.

— Семнадцать.

— Соболезную. Значит, именно Хирип их «исчез над морем»…

— Скорее всего он. Только доказательств, как водится, никаких. И к ответу не призвать — он действительно сильнейший в наших краях, этот…

Иривой добавил совсем уж тихо одно неразборчивое слово. Но явно не комплимент.

Спустя ещё полчаса, облетев почти три четверти Рифовых Гнёзд и делая остановки у более-менее подходящих скал, они надолго встали у столбовидного светло-серого массива, отстоящего от ближайшего квартала гамачников на три сотни шагов. Что до самого массива, материал его Мийол на глаз определил как плагиоклаз, скорее всего, основной; над водой торчала его часть с размерами около семидесяти, полусотни и ста десяти шагов в высоту — один из крупнейших рифов здесь, на краю аномалии. Васаре деловито оглядела скалу и заявила:

— Пойдёт. Братец, держи-ка ожерелье. И подведи край слипа вместе со мной во-о-он туда — на три-четыре локтя выше границы прибоя.

Призыватель послушался.

А затем Акула впервые в жизни увидел, как может работать с камнем мало того, что эксперт, так ещё и с комплектом грундреп-аргезн гномьего стандарта — то есть пятого уровня. (А ещё облегчая свой труд Ускорением Магических Действий, чего он, конечно, не знал). Под взглядом Васаре камень тёк, чтобы застыть в новых формах, не в количестве пары пудов за раз — нет! В каждый момент времени она размягчала пару десятков пудов монолита, моментами до трёх десятков и больше; при этом камень и тёк, и формовался, и застывал… всё сразу, одновременно. Первым делом вылепилась плоская сверху площадка, выступающая на полтора шага из основной плоскости скалы. Мийол сманеврировал, аккуратно подводя к ней край слипа, и Васаре спокойно перескочила на этот порог, не дожидаясь касания. После чего продолжила плавить и перемещать покорную её воле и артефактам породу, расширяя площадку, быстро углубляя нишу, откуда брала материал, до объёмов небольшого грота.

Но хотя резерв экспертов магии велик — раза в два с половиной больше, чем у специалистов — а пара артефактов пятого уровня помогает расходовать его существенно точнее и эффективней, Васаре исчерпала силы уже через полчаса. Зато результат… кусок прямого полукруглого тоннеля диаметром в четыре локтя и длиной локтей этак девять! В один присест!

— Поразительно, — только и сказал Акула. — Должно быть, даже гномы не работают так…

— Гномы? — хмыкнул Мийол. — Конечно, нет. Они работают куда тоньше.

— Братик, я всё, — сообщила Васька, выходя из новосозданного тоннеля. На лице её лежали тени напряжения, усталости — и читалась законная гордость за свой труд. — Твоя очередь.

Вернув ей контрольное ожерелье, призыватель соскочил на существенно удлинившуюся и расширившуюся площадку. Замер.

Половину минуты не происходило ничего. Иривой уже хотел задать вопрос, как подавился не высказанным. Перед Мийолом, у самых его ног, возник хвост какой-то громадной твари — весь в гладких, багрово-чёрных, опасно выглядящих броневых чешуях. Впрочем, основное тулово этой твари расположилось, по всей видимости, внутри тоннеля — и заполнило его целиком. Все четыре локтя высоты и четыре же ширины.

— Это и есть тот самый Кошмарный Глубинник? — спросил Акула.

— Ага, — кивнула Васаре. — Самый тупой, медлительный, крепкий и здоровенный зверь-подавитель из всех, какие есть. Бурит каменный монолит типа того, что тут, в темпе три-четыре локтя в час, отправляя лишнее прямиком в Лаву. За сутки это, стало быть, около полусотни шагов. Но братик призыв пришпорит и, думаю, удвоит скорость. А то и утроит, если совсем разойдётся.

— Но как же резерв? У вас, глубокоуважаемая, его хватило всего на полчаса…

— Насчёт этого не бойтесь. Братик сильный. Куда сильнее меня.

«Но ведь он тоже эксперт, а не подмастерье!» — подумал Иривой. Но промолчал.