Микаэл Налбандян

«Орсини был поразительно хорош собой: вся наружность его, стройная и грациозная, невольно обращала на него внимание; он был тих, мало говорил, размахивал руками меньше, чем его соотечественники, и никогда не подымал голоса. Длинная черная борода (как он носил ее в Италии) придавала ему вид какого-то этрурийского жреца. Вся голова его была необыкновенно красива… Такие личности, как Орсини, развиваются только в Италии… Они дивят добром, дивят злом, поражают силой страстей, силой воли. Они не дорожат своею жизнию… Людей такой энергии останавливать можно только гильотиной, а то, едва спасшись от сардинских жандармов, они делают заговоры в самых когтях австрийского коршуна и на другой день после чудесного спасения из ка-вематов Мантуи, рукой, еще помятой от прыжка, начинают чертить проект гранат, потом, лицом к лицу с опасностью, бросают их под кареты…» — так говорит об Орсини Очевидец.

Одним из близких друзей семьи Герцена был и Марк Аурелио Саффи, который вместе с Мадзини и Армеллини входил в триумвират недолго просуществовавшей Римской республики и одновременно занимал пост министра внутренних дел.

В Лондоне находился также Лайош Кошут, один из руководителей национально-освободительной борьбы венгров и опытный политик. После французской революции 1848 года он в открытую выступил с требованием предоставить независимость Венгрии. Его пламенные речи сыграли значительную роль не только в подготовке революции в Венгрии, но и в организации Венского восстания. На созванном в 1849 году Национальном собрании Лайош Кошут объявил о низвержении династии Габсбургов в Венгрии и был назначен временным правителем страны. Однако силам реакции удалось свергнуть правительство Кошута. После долгих скитаний, во время которых он познакомился с Джузеппе Гарибальди, Кошут обосновался в Лондоне.

Поистине всеобщий освободительный дух пронизывал ту атмосферу, в которой жили в Лондоне бежавшие от преследований и нашедшие здесь безопасное пристанище революционеры почти из всех стран Европы.

И ярким выражением знакомства с несгибаемыми «революционными генералами» и всей той атмосферы, в которую с головой окунулся Микаэл Налбандян, стало его знаменитое стихотворение «Свобода».

Когда крылатый бог свободывпервые жизнь вдохнул в меняи подарил мне беззаботнои солнца свет, и краски дня —

я в то же самое мгновеньесвободы в первый раз глотнули неуверенным движеньемк свободе руки протянул.Спеленатый лежал я в люльке —я плакал, я кого-то звал.И мать склонялась надо мною,ей спать всю ночь я не давал.А плакал я, что связан, скован —чтоб мне хоть кто-нибудь помог!

С тех пор я полюбил свободу,и жить я без нее не мог.Когда пошел я, спотыкаясь,и начал лепетать едва,я удивил отца и маму,промолвив первые слова.Не «мама» я сказал, не «папа»и радости им не принес.«Свобода» — было первым слово,

которое я произнес.«Мой друг, ты произнес — Свобода? —Судьба спросила с высоты. —Так, может быть, в ее солдатынамерен записаться ты?Тернист к свободе путь и труден,и ты пройти его готов?Для тех, кто полюбил свободу,мир этот тесен и суров!»«Свобода! — я воскликнул снова. —

Пусть разорвут зарницы мрак,пусть гром гремит над головоюи смертью угрожает враг —но все равно в свой миг последний,от горла отведя петлю, с надеждой,яростью и страстью я прокричу,я прохриплю:— Свобода!»[27]