Михаил Гущин. Предотвратить смуту

Я напрягся и попытался разорвать цепь, висевшую между двух металлических наручей. Даже с даром пришлось повозиться секунд пять. Края кандалов врезались в кожу, но цепь поддалась первой. Одно из звеньев не выдержало, и с громким лязгом остатки цепей ударили по наручам, которые так и остались висеть на запястьях. Ничего, зато теперь я мог спокойно управлять руками.

Небольшая пауза помогла Сердюку опомниться. Он поднялся и приготовился драться, но я не спешил приближаться. Призвал волну огня и направил ее в начальника копей. Его тело окатило жаром, и тот заорал. Наверно сейчас сюда сбегутся остальные охранники, но меня это мало беспокоило. Раз уж бежать, нужно посеять максимальный хаос. Пламя коснулось деревянных стен дома, опалило мебель и подожгло ковер, висевший на стене. Дым валил густыми клубами, а Сердюк пятился назад, рассчитывая незаметно выскользнуть в дверь.

— Куда-то собрался? — всего мгновение мне понадобилось, чтобы оказаться рядом.

Гордей тут же подскочил на ноги, схватил стул и попытался ударить меня, но я оказался первым. Призвал дар и вложил всю силу в единственный удар, который размозжил череп начальнику копей. Да, это явно не одаренный высокой ступени.

Перед выходом еще успел заглянуть в стол и покопаться в шкафу. Здесь наверняка было много чего полезного. В одну руку я взял пистолет, найденный в ящике стола, а второй я схватил ящик, в который и высыпал все содержимое.

Все, можно уходить, но решил заглянуть в дом, где держали пленников. Если все верно, охранников должно оставаться всего четверо, а с ними мы должны справиться. Тела двух телохранителей Сердюка, лежащих в комнате, выносить не стал — они сами выбрали свою участь, и спасать тех, кто при первой же возможности пристрелит меня, просто глупо.

Стоило мне выйти на улицу, я понял, что шум и огонь в домике смотрителя заметили. Охранники перегоняли пленников в их комнаты, а стоило мне выйти, принялись стрелять. Одна из пуль пролетела прямо возле моего уха.

— Навались, братцы! — крикнул Архип, и бросился одному из стрелков под ноги.

Несколько человек последовали его примеру. Охранников быстро повалили на пол и принялись избивать. Поначалу те еще отстреливались и даже успели тяжело ранить нескольких пленников, но потом их просто смяли. Оружие вырвали из рук и забили кулаками. Одного из охранников придушили цепью от кандалов.

— Всем замереть! — голос прокатился по лагерю, заставив пленников остановиться. Даже я замер, когда меня коснулась эта ментальная волна. Неужели здесь есть одаренные? Насколько помню, здесь я такой единственный.

— Так-так, одаренный решил показать зубы, — произнес незнакомец, выходя из укрытия.

Я смог повернуться к нему и увидел, что это был молодой парень лет двадцати-двадцати пяти на вид. На нем был длинный плащ, скрывавший под собой крепкий нагрудник из металла.

— Мне стоило остаться и лично проконтролировать процесс надевания блокираторов дара. Что же, ты смог меня удивить, но не более. Видишь ли, я частенько сюда захожу, чтобы отточить свой дар духовника. Начинал еще мальчишкой, и тогда работал только с одним простолюдином. Они такие беззащитные, что прям забавно. Потом, когда немного развил ступень, начал работать с несколькими одаренными. Знаешь, это так легко! Просто заставляй их повиноваться, а дар развивается сам по себе! Нет, мне определенно повезло больше, чем остальным членам семьи с другими атрибутами.

— Ты Родионов?

— Вениамин Родионов! — отчеканил парень, вздернув подбородок кверху. Да, гордыни ему не занимать. Такая важная птица, что таки хочется в лицо плюнуть и стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. — Что с Сердюком?

— Мертв.

— Обидно, удобный был мужик. Придется поискать кого-то подходящего на его место. Всем замереть!

Родионов заметил, что люди начали приходить в себя, и выпустил еще одну ментальную волну. Выходит, даже с учетом его ступени владения даром на простолюдинов атрибут духовника действует всего минуты две, не больше. На меня он вообще действовал слабо, потому что излучал поле, а не направленный поток. На моей ступени владения даром это не настолько критично, но я все равно поморщился, чтобы не вызывать у парня подозрений.

— Что же с тобой делать?

Вениамин присел рядом со мной, считая, что он в состоянии контролировать меня. Я же не дергался, выжидая подходящий момент. Ох уж эта излишняя самоуверенность! Скольких людей она погубила…

— А, знаешь, пожалуй, я заставлю твоих же товарищей держать тебя, а остальным прикажу выпотрошить заживо. Пусть будет уроком остальным, что идти против воли Родионовых не стоит!

Только он попытался подняться, я вытянул вперед руку и выпустил в него волну огня. Тело тут же скрутило от мысленного приказа духовника, но свое дело я сделал. Пламя окутало Родионова, и он принялся истошно орать. Скорее всего, ему потребуется длительный период восстановления. По крайней мере, зрение точно вернется нескоро.

— Не дышать!