Михаил Карпов

– Дамский угодник, вот вы кто! А женщины за таких замуж не идут – вмешалась Ольга – Мы видим таких как вы насквозь!

– Где?! Где у меня дырка?! – заблажил Головлев, вытаращив глаза на свой живот – она меня видит насквозь! А вторая ваша красавица, чего она все время молчит? Вот за все время ни разу ничего не сказала! Даже обидно! Аня, так вас звать? Анечка, скажите мне что-нибудь теплое!

– Ватник! – четко сказала Настя, и Ольга, слегка уже подпившая шампанского снова захохотала. Головлев не смутился:

– А давайте я пластинку поставлю? Потанцуем? Товарищ полковник, поставим музыку? У нас тут дамы, потанцуем?

– Если только дамы не против – ответил комбат, вполголоса обсуждавший что-то с Аносовым. Разговор у них шел серьезный – полковник постоянно хмурился и брови его лезли вверх. Я примерно знал, о чем они сейчас говорят. Ради этого мы в общем-то и приехали.

Через пять минут заиграла музыка – в углу зала нашелся проигрыватель пластинок. Это была песня «Эти глаза напротив» Ободзинского – того самого, за которого я заступался перед Семичастным. Головлев подошел к Ольге и поклонившись, спросил:

– Разрешите пригласить вашу даму, товарищ Маугли!

– Максим меня звать – безмятежно ответил я – Если она захочет.

Ольга посмотрела на меня, и я легонько кивнул. Пусть идет. Контакт пускай налаживает с аборигенами.

– Разрешите пригласить вас? – услышал я голос и увидел подполковника, заместителя командира батальона, который стоял возле Насти. Та замешкалась, и я подтолкнул:

– Аня, потанцуй, а мы на тебя полюбуемся! Иди!

Настя поджала губы, но встала, и через минуту две пары перемещались, покачивались посреди зала под жадными взглядами офицерского состава батальона. Здесь были офицеры только начиная с капитана, то есть заместителя командира роты, и выше. И скорее всего – не все. Кто-то на службе, а кто-то не смог прийти. А может начальство и не захотело, чтобы он пришел – мало ли как себя ведут люди в подпитии, на встречу с комиссией надо брать только проверенные кадры!

А девчонки хороши. Пришли в гражданском (я настоял). Ольга в юбке выше колен, открывающей стройные ноги, Настя в брючном костюме, не скрывающем ее великолепной фигуры. Мужики просто глаза сломали, разглядывая их взглядами сексуальных маньяков. Только комбат не особо интересовался статями моих подчиненных – ему не до того, он сейчас впитывает всю информацию, которую дозировано дает ему Аносов. И я комбата прекрасно понимаю – происходит что-то странное, что-то выпадающее из рамок действительности. А значит – нужно провести рекогносцировку. И сейчас это делают еще двое – Головлев и замкомбата. Вон они, как шепчутся с девушками. Кстати – девчонкам заранее дал установку – что и как говорить. Что-то такое я и предполагал.

Песня закончилась – пошла другая, тоже танцевальная, для пар. Подобрали то, что нужно в ситуации. Кстати, женщин в зале больше нет. Я заметил, что кроме поварих и на раздаче в столовой в батальоне больше никаких работников и служащих женского пола – ни связисток, ни машинисток. Все – мужчины. Специфика спецназа, точно.

Место Головлева занял майор – высокий, худой, плечистый. На его груди заметил орденские планки – Красная звезда, точно. И Боевое Знамя. Чехословакия?

– Какие красивые девушки! – плюхнулся рядом Головлев – Вот хоть прямо щас бы женился! Слушай, Максим, давай на «ты», а? Всежки мы свои, ты вояка, и я вояка! И звание одно!

– Да без проблем – на ты, так на ты – равнодушно пожал я плечами, и тут же задал вопрос в такт своим мыслям – С кем сейчас Катя – командир роты, да? Похоже, в Чехословакии побывал?

– Тссс! – Головлев приложил палец к губам – Военная тайна! Но между нами – да. Это мой командир, третья рота – самая лучшая! Та, которую ты сегодня гонял…хе хе… Вот завтра мы тебе покажем! Это не штыком махать!

– Кстати, как там бойцы? Не сильно их покалечил? – осведомился я, поглядывая на Настю. Опасался – не дай бог кто-нибудь из этих ухажеров ее за задницу схватит – потом греха не оберешься. Сломает руку, и будет скандал.

– Да нормально…относительно! – хмыкнул Головлев – у двух нога сломана, у комвзвода – рука. Но мы не в претензии, нет! Во-первых, это был честный бой. Во-вторых, он сам напросился, надо честно играть! Проиграл, так какого хрена пыркаешься? Умерла, так умерла! Все! А ты силен конечно…я даже не ожидал. И очень быстрый. По тебе и не скажешь, что такой быстрый. В тебе сколько – килограммов сто есть?

– Есть – кивнул я, поглядывая на то, как выпивают Балу, Сахи и Хан. Они исправно выпивали с остальными офицерами и тоже что-то с ними обсуждали. Я не особо прислушивался. Выпивать им не запретил, только сказал, чтобы это было все в дело – слушать и запоминать. И не напиваться – завтра с похмелья тяжко будет. Ну а сам я практически не пил – бокал шампанского не в счет. Водку отказался пить категорически.