Михаил Ромм. Способ жизни

После того как авторы заявки встретились с режиссером и убедились в совпадении своих взглядов на идейное содержание будущего фильма, они договорились о сотрудничестве. Правда, Ромм сразу полушутя предупредил будущих соавторов: «В случае удачи — фильм будет моим, если провалится — виноваты полностью будете вы». Угроза не охладила их пыл, и друзья вплотную засели за работу. Началась доводка сценария «до кондиции». Обсуждения, споры, порой обиды.

Сочинение — процесс итеративный. Когда автор пишет один, все равно бывает чем-то недоволен, возвращается к началу, переделывает диалоги, меняет сюжетные линии. Тут же — трое, и каждый считает, что тот либо иной фрагмент нуждается в коренной переделке, а другой и тронуть нельзя. Происходит это постоянно, если нет возможности встретиться, всегда можно позвонить. Телефонная трубка раскалена…

Работа над сценарием «Обыкновенного фашизма» продолжалась года два. Параллельно с этим постепенно собирались «сырье и полуфабрикаты». Основой этого документального произведения будут служить разнообразная трофейная кинохроника, официальные документы гитлеровских ведомств, архивы министерства пропаганды третьего рейха, письма и любительские фотографии немецких военных. Очень помогли делу и наши архивы, они перечислены в титрах.

У Ромма имелся скромный опыт работы в документальном кино. Во-первых, в 1948 году он был откомандирован на Центральную студию документальных фильмов, где вместе с опытным В. Н. Беляевым стал сорежиссером полнометражного биографического фильма «Владимир Ильич Ленин» и получил за него, в группе из шести человек, очередную Сталинскую премию. Однако в 1956 году, когда отовсюду убирали Сталина, на этом фильме места живого не оставили: если его «родная» продолжительность 95 минут, то новая версия длится 64 минуты.

Во-вторых, во многих интернетовских источниках указывается, что якобы в 1963 году Михаил Ильич сделал документальный фильм о любимом артисте «Борис Щукин». Только помимо названия об этой работе ровным счетом ничего неизвестно, и ее существование вызывает сомнения.

В любом случае понятно, что по объективным причинам за обоими «субъектами исследования» не тянется большой шлейф хроникально-документальных материалов. Ленина в основном снимали на выступлениях, Щукина — в ролях.

Здесь же обстоятельства другие: материалов оказалось много. Только они не сконцентрированы в одном месте, собрать их воедино — это как раз задача фильма. Пока же они рассыпаны по разным архивам, в том числе домашним, музеям разного калибра, организациям, находятся в разных городах и странах. Многие, увы, пропали безвозвратно. Когда советские войска вошли в Германию, то в победоносном азарте солдаты не задумывались о ценности обычных бытовых предметов и документов для историков будущего. Нет, рвали, ломали, крушили все подряд. Чтобы и следа не осталось от этой погани, принесшей столько страданий на нашу землю. Врывались в немецкие учреждения, ратуши, рейхстаг, и мало кому приходило в голову собрать и сохранить оставленные там немцами документы. Однако такие энтузиасты изредка находились. Ромму рассказывали об одном советском офицере, который набрал на киностудии три мешка хроникальных лент, вдруг пригодятся. Привез в Москву, два мешка оставил на вокзале, а с одним пошел в город, чтобы кому-нибудь его отдать, заинтересовать. Не пропадать же добру. Все отказывались, лишь на «Мосфильме» очень заинтересовались — поняли потенциальную ценность таких артефактов. Дошло до того, что взяли машину и поехали с офицером на вокзал за оставленными там двумя мешками. Однако пока они ехали, те уже сожгли.

Все же материалов набралось видимо-невидимо. Солидная часть хроники скопилась в Госфильмофонде в Белых Столбах. Иные приходилось заказывать в зарубежных архивах. Узнав, что материалы нужны для антифашистского фильма, все охотно давали их. Документы поступали из Италии и Франции, не говоря уже о странах соцлагеря.

Алгоритм работы был таков: к 9 утра на «Мосфильм» приезжали М. Туровская и Ю. Ханютин, переводчица с немецкого Э. Фигон и монтажница Т. Иванова. Они начинали просматривать хроникальные ленты. Сценаристы записывали номера и краткое содержание фильмов. Когда появлялись подходящие кадры, они говорили об этом монтажнице. Та делала ниточками специальные отметки, и потом эти фрагменты копировались.

Помимо основной четверки на отборе иногда присутствовали второй режиссер или ученики Ромма, они тоже вносили свою лепту.

В течение лета и осени 1964 года велась крайне напряженная работа по отборке хроникальных материалов. К такой применимы слова поэта: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Нужные фрагменты попадались не так часто, как хотелось.