Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

В этом письме он утверждал, что за время путешествия по Западной Европе и плавания по Средиземному морю его здоровье еще более ухудшилось. «Доктора, с которыми мне пришлось встретиться, — писал Миклухо-Маклай, — советовали мне заняться серьезносостоянием моего здоровья <…> и находили необходимым:продолжительный отпуск, известную диэту и, если возможно, употребление Карлсбадских вод на месте (т. е. в Карлсбаде) или по крайней мере в Австралии. <…> Они советовали мне ни в коем случае не подвергаться некоторое время, т. е. пока не поправлюсь достаточно, продолжительному пребыванию под тропиками, который "эксперимент" может, по их мнению, кончиться для меня весьма трагически»

[795].

Кроме того, продолжал Миклухо-Маклай, если русский корабль придет за ним в Сидней в соответствии с планом, у него останется меньше двух недель «для устройства моих дел в этом городе». За этими невнятными словами явно скрывались взаимоотношения с Маргерит, переговоры с ее отцом и возможная подготовка к свадьбе. Так к его и без того едва ли стыкующимся, далекоидущим планам прибавился новый, личный элемент.

В заключение Николай Николаевич заверил Шестакова, что только плачевное состояние здоровья может заставить его отказаться от экспедиции на острова Тихого океана, и просил дождаться его телеграммы с условными словами, одно из которых (decided)

будет означать готовность присоединиться к экспедиции на присланном за ним судне, а другое (defered) —невозможность участвовать в этом предприятии, ввиду чего отпадает необходимость в заходе корабля в Сидней [796].

По пути в Австралию «Чайбаса» 22 февраля бросила якорь на рейде Батавии. Согласно расписанию рейса пароход должен был простоять здесь несколько дней. Путешественник хотел использовать заход в столицу Нидерландской Ост-Индии для решения нескольких дел: во-первых, получить свои коллекции, которые находились до уплаты долга в закладе у фирмы «Дюммлер и Кo»; во-вторых, возобновить утраченные права на аренду земельного участка в местности Кема (остров Целебес), так как в его мозгу, затуманенном многими проектами, высветилась мысль — позаботиться о повышении благосостояния семьи. С борта «Чайбасы» он написал два письма брату, окончившему Горный институт и обдумывавшему свое будущее. Николай Николаевич предложил Михаилу приехать на Целебес и заняться в Кеме выращиванием тропических сельскохозяйственных культур, то есть сделаться плантатором, сообщив заодно слух, что в «реках Целебеса много золота»

[797]. Человек нерасчетливый, визионер, Миклухо-Маклай как будто вознамерился погнаться за несколькими зайцами, но, как гласит пословица, «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь» [798].

Впрочем, случай внес коррективы в намерения и надежды Миклухо-Маклая. Когда пароход «Чайбаса» встал на якорь в аванпорте Батавии, путешественник увидел на рейде хорошо знакомый ему военный корабль. Это был корвет «Скобелев», на который перенес свой флаг новый начальник отряда русских судов на Тихом океане контр-адмирал Н.В. Копытов.

Николай Васильевич Копытов (1833 — 1901) принадлежал к элите российского флота и пользовался полнейшим доверием генерал-адмирала и управляющего Морским министерством. Он познал все тонкости морской службы и подобно Шестакову глубоко изучил хитросплетения мировой политики, будучи русским военно-морским агентом в Лондоне. Не случайно именно его назначили командовать маленькой русской эскадрой на Тихом океане, когда возросла напряженность в этом регионе. Посвященный в секретный план экспедиции, разработанный в Петербурге, Николай Васильевич готов был отправить в Сидней один из клиперов своей группы, чтобы забрать Миклухо-Маклая, а если тот сообщит о невозможности участвовать в экспедиции — без него посетить Берег Маклая и другие указанные в секретной инструкции острова.

Поэтому Копытов очень обрадовался, когда путешественник на нанятой лодке прибыл с визитом на милый его сердцу «Витязь», на котором почти ничего не изменилось после переименования. Николай Васильевич предложил Маклаю не мешкая отправиться на «Скобелеве» в плавание по известному ему маршруту. Но путешественник ответил, что «частные дела» вынуждают его, задержавшись на несколько дней в Батавии, не покидать «Чайбасу», чтобы поскорее прибыть в Сидней. Понадобились долгие уговоры, лесть, а возможно, и скрытые угрозы. Наконец, исследователь сдался, выговорив себе комфортные условия размещения на судне. Что заставило путешественника уступить настояниям Копытова и тем самым отсрочить по крайней мере на полгода встречу с невестой? Прежде всего — боязнь лишиться царских милостей и дальнейшей поддержки. Но несомненно, была и другая причина: уже на следующий день он отправится на «Скобелеве» к своим друзьям на Берег Маклая!