Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Вовлеченность Николая в общественную жизнь русского студенческого землячества и в дела польской эмиграции не способствовала углубленным занятиям в университете. Между тем в Гейдельберге — старейшем немецком университете, основанном в 1386 году, — собралось поистине созвездие выдающихся ученых: физик и физиолог X.Л. Гельмгольц, химики Р.В. Бунзен и Г.Р. Кирхгоф, историк Л. Гейссер, специалист по государственному и международному праву И.К. Блюнчли, криминалист К. Миттермайер и др. Поступив на философский факультет, Николай в летний семестр 1864 года записался по настоянию матери на курсы лекций по геометрии и тригонометрии. Но одновременно с изучением постылой математики он, как свидетельствуют сохранившиеся документы, прослушал лекционные курсы по политической экономии, новейшей истории, истории современного государства и права. Такой набор курсов вызвал упреки со стороны матери. «Ты слушаешь много побочных предметов, которые берут у тебя много времени, — писала она сыну в сентябре 1864 года, — но не знаю, принесут ли тебе когда-нибудь существенную пользу»[82]. Через два месяца Екатерина Семеновна высказалась еще определеннее: «К чему тебе политическая экономия, это не занятие <…> Я желала бы видеть тебя дельным человеком, а не любителем просвещения»[83]

.

Миклуха жил в Гейдельберге в крайне стесненных материальных условиях. Присылаемых из дому денег едва хватало на взнос платы за обучение, скудное пропитание и оплату жилья. Одежда, привезенная из Петербурга, изрядно обветшала. «С тех пор как я за границею, я решительно ничего не покупал, не делал относительно моего гардероба <…>, — писал он матери в сентябре 1864 года. — Мой черный сюртук почти совсем разлезается; оказывается, что, зашивая какую-нибудь дыру, нитка крепче сукна, и зашивать — это увеличивать дыру»[84]. Михаил Люце, гейдельбергский сотоварищ Миклухи, ставший впоследствии крупным государственным чиновником, вспоминает, что будущий путешественник «очень нуждался». «Узнав как-то, что одно яйцо равняется по своей питательности одному фунту мяса, — утверждает Люце, — он одно время питался одним яйцом в день»[85]

.

Николай скучал по родным, по Петербургу и очень хотел съездить домой на каникулы. Но мать предупредила, что, если он появится в Петербурге, его «очень легко могут вместо Гейдельберга послать в Вятку»[86], то есть отправить в ссылку. Такого же мнения придерживался его гимназический друг Василий Суфщинский. Он задал вопрос, стоит ли променять возможность получить за границей хорошее образование на месячное свидание. «Хорош промен, нечего сказать», — писал он Николаю[87]

.

Вместо поездки домой Миклуха отправился на экскурсию по горам и долинам Шварцвальда, чтобы, как он писал, «немного поправить глаза и грудь, особенно глаза, которые в последнее время моего пребывания в Гейдельберге довольно сильно болели»[88]. Николай исходил почти весь южный Шварцвальд, поднимался на наиболее высокие горы. «Чуть было не забрался в Швейцарию, — сообщал он, — но побоялся дороговизны и вернулся»[89]

.

У нас нет точных сведений, на какие лекционные курсы записался Николай Миклуха в зимнем семестре 1864/65 года. Но из его предсмертной автобиографии следует, что он изучал тогда в Гейдельберге физику, химию, геологию, философию, уголовное и гражданское право. Это означает, что юноша все еще колебался в выборе своего жизненного пути и пытался сочетать выполнение настойчивых пожеланий матери с изучением общественных наук, на время приглушивших его увлечение естествознанием.

Записи лекций, которые он вел в Гейдельберге, и выписки из прочитанных книг свидетельствуют о том, что Николая тогда интересовали идеи социалистов-утопистов, особенно Р. Оуэна и А. Сен-Симона. Но властителем его дум, по-видимому, оставался Н.Г. Чернышевский. Роман «Что делать?», привезенный им из Петербурга, был в те годы его настольной книгой. Примечательно также, что Николай попросил мать прислать ему труд Дж. Ст. Милля «Основания политической экономии», изданный на русском языке в вольном переводе, с предисловием и примечаниями того же Чернышевского[90]. В этих текстах содержались важные соображения по политической экономии, философии и некоторым естественным наукам.

Летом 1864 года Николай узнал из письма матери о гражданской казни Чернышевского и его отправке на каторгу в Сибирь. Это известие потрясло впечатлительного юношу. Он попросил прислать ему портрет Чернышевского, срисовал его и, хотя сам испытывал материальные лишения на чужбине, пытался помочь деньгами своему кумиру[91].