Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Своего рода продолжением выставки этнографических коллекций стал цикл из семи публичных лекций, прочитанных ученым в ноябре — декабре 1886 года в зале городской думы[928]

. Лекции были платные и, по словам Миклухо-Маклая, читались ради заработка, чтобы хоть в какой-то мере облегчить его стесненное материальное положение. Однако эти лекции явились как бы подведением итогов его многолетних исследований в области антропологии и этнографии океанийцев. В отличие от «Чтений» 1882 года, содержавших прежде всего описание его путешествий, лекции 1886 года, построенные по тематическому принципу, представляли собой последовательное изложение, систематизацию и обобщение огромного фактического материала, в совокупности позволяющего судить об образе жизни и обычаях народов Океании, главным образом папуасов и меланезийцев. По существу, это были краткие конспекты, наброски обобщающих трудов, которые ученому так и не довелось написать. В последней лекции Миклухо-Маклай рассказал также о печальной участи островитян в связи с разделом Океании между великими державами и вновь коснулся перспектив создания русской колонии в этом регионе.

«Считать дело конченным»

Между тем в МИДе и других правительственных ведомствах на протяжении нескольких месяцев конфиденциально рассматривались предложения Миклухо-Маклая. Гире с самого начала был настроен отрицательно. Уже 14 июля он сообщил в доверительном письме товарищу министра внутренних дел, что в МИДе «не имеется никаких данных, на основании которых можно было бы допустить, что упомянутое намерение г. Миклухо-Маклая могло бы увенчаться успехом»[929]. Однако в связи с позицией Александра III, благосклонно относившегося к замыслам ученого, Гире, как опытный дипломат и искушенный царедворец, действовал очень осторожно и при встречах с «белым папуасом» даже делал вид, будто сочувствует его планам. Ознакомившись с обращением Миклухо-Маклая к царю от 1 июля, Гире подготовил докладную записку, в которой указал, что «Берег Маклая вошел уже два года тому назад в пределы новогвинейской территории, находящейся под покровительством германского императора. Следовательно, разрешение устроить там колонию не может зависеть от российской верховной власти». Что же касается проекта основания колонии на одном из еще не занятых другими державами островов Океании, то он вызывает немало вопросов. «Поэтому, — говорилось в записке, — казалось бы необходимым истребовать предварительно от Миклухо-Маклая обстоятельные соображения относительно его колонизационных предположений»[930]. 28 июля царь согласился с этим предложением Гирса, и на следующий день тот направил ученому письмо, в котором «с высочайшего соизволения» запросил ответы на целый ряд вопросов.