Микролюди

– Кажется, ваш шаман хотел рассказать историю своей цивилизации, прежде чем она не исчезнет, – произносит капитан 103.

– Судя вот по этим рисункам, атланты создали маленьких существ, которых они послали в космос, чтобы те взрывали астероиды, – поражается Наталья.

Сцены повседневной жизни проходят перед их глазами, рассказывая историю исчезнувшего мира.

Капитан 103 включает запись высокого разрешения и отдает приказ пловчихам медленно заснять все фрески, картинку за картинкой.

Пассажиры «Дафнии» видят теперь фреску во всей ее полноте.

С каждой сценой Давид и Аврора переживают свое прошлое.

– Сага не окончена, – замечает молодая женщина. – Я думаю, шамана прервало появление последнего всадника Апокалипсиса: это был Потоп.

– В таком случае, – вступает Давид, – остальные продолжили в более надежном месте…

– …вдали от землетрясений и цунами.

– На Южном полюсе. Именно это обнаружил мой отец в озере Восток, – вдруг понимает Давид. – Они сделали две гигантские фрески как свидетельство существования их цивилизации. Короткая сага – в Атлантиде, а длинная – в Антарктике.

– Умно. Так он увеличили шансы, что когда-нибудь спелеологи их найдут, – соглашается Наталья.

Одна из пловчих возвращается к скелету шамана. Около его руки находится предмет, похожий на пистолет.

– Последняя картинка – это волна, накрывающая город.

– А потом стенка гладкая, как белый лист, ожидающий продолжение рассказа, – отмечает Наталья.

Пловчихи заявляют, что у них заканчивается запас кислорода, и капитан 103 приказывает им вернуться на борт «Дафнии».

Давид берет Аврору за руку и закрывает глаза, будто хочет сохранить внутри себя все чувства, вызванные этим открытием, рядом с той, которая во все времена была для него самой главной.

Он обнимает молодую женщину, и их души сливаются.

За эти несколько секунд в нем мелькают, как быстрые вспышки, все мгновения, приведшие его к этой особенной минуте.

Вот первая встреча с Авророй в зале Сорбонны.

Потом все чередуется как в слайд-шоу.

Смерть отца, застывшего в ледяном кубе.

Путешествие в Конго.

Бегство от кочевых муравьев.

Нускс’ия спасает его.

Деревня пигмеев и первый сеанс Ма’джобы с колдуном.

Первый сон об Атлантиде.

Аврора, танцующая в ночном клубе «Апокалипсис сейчас».

Первое человеческое яйцо, и рука первой Эмче, появляющаяся из треснутой скорлупы.

Эпидемия гриппа А – Н1N1.

Смерть матери, Мандарины Уэллс, посреди Парижа в полном хаосе.

Спасение микрочеловечков, сбежавших в Австрию.

Сражение при Пюи де Ком и победа в самый последний момент.

Смерть Нускс’ии у него на руках.

Силовая операция в ООН.

Открытие Микрополиса на острове Флорес на Азорских островах.

Наконец, погружение в морскую пучину и открытие затонувшей Атлантиды.

Аврора тоже вспоминает все, что привело ее к этому моменту.

Первая встреча с Давидом в Сорбонне.

Визит к отцу, давно покинувшему ее и удивленному, что она существует.

Путешествие в Турцию и тайфун, унесший ее отель.

Встреча с Пентесилеей и скачки на лошадях посреди «дымоходов ведьм».

Посвящение в амазонки, когда она была вся покрыта пчелами, а потом ощущение, что она разговаривает с планетой.

Смущенный взгляд Давида в ночном клубе «Апокалипсис сейчас».

Уход отца посреди Парижа в полном хаосе.

Первый поцелуй Давида.

Смерть Пентесилеи.

Речь Давида «Что такое человек?».

Второй поцелуй на Флоресе на Азорских островах.

Их губы надолго сливаются в поцелуе.

Каждая прожитая секунда приобретает яркий смысл, который они запоминают и вкладывают в настоящее, так наполненное чувствами.

Затем они размыкают губы, разжимают руки, но не отпускают друг друга.

– Ты думаешь, все только непрестанно повторяется? – спрашивает она. – Что произошло, произойдет еще и еще?

– Мой отец полагал, что четыре всадника Апокалипсиса – это описание прошлого, а не будущего. То, что случилось с атлантами. Потоп. Климатические изменения. Война. Астероид. Возможно, это то, что должны пережить все цивилизации: четыре пощечины. От некоторых просыпаешься, а некоторые могут убить.

– Теперь мы знаем: чтобы эволюционировать, наше человечество должно пройти через большие испытания. И каждый раз вид может исчезнуть, – заключает Наталья.

Давид вспоминает рекламу: «КРИСС, бритва с четырьмя лезвиями, первое оттягивает щетину, второе срезает, третье срезает еще больше, четвертое выдергивает луковицу». И думает, что грипп – это только первое лезвие, первый всадник Апокалипсиса.

Три остальных лезвия еще впереди.

Он смотрит на двух исследовательниц в скафандрах: они уже прошли первую и вторую камеры и теперь появляются перед прозрачным стеклом, в то время как уровень воды постепенно снижается.

– Вид может исчезнуть… но «другое» человечество должно подхватить эстафету, – произносит Давид, глядя, как капитан 103 подбадривает усталых пловчих.

Аврора улыбается и соглашается с ним:

– Если в этом смысл эволюции нашего вида…

119.

Мне не нравится, когда они щекочут меня на такой глубине.

Что бы мне сделать, чтобы успокоить их?