Милая мятежница

— Прости, — сказала она, поднимая на него взгляд. — У меня ноги как ватные, но это скоро пройдет.

Стоук крепко обнял ее за талию:

— К чему просить прощения? Все мы люди, а стало быть, не без слабостей. Надо лишь иметь ум, чтобы это понимать, и знать пределы своих возможностей. — Стоук нагнулся и заглянул в золотистые глубины ее глаз, чувствуя, что от взгляда этих медовых глаз мужчине легко потерять голову.

— Свои возможности я хорошо знаю. — Ларк закусила губу, чтобы та не дрожала.

— Так ли это, моя тигрица? — Стоук кончиком пальца коснулся ее подбородка.

Исходивший от Ларк аромат ударил ему в голову, как старое выдержанное вино. Прежде он не замечал, какие у нее высокие скулы и аккуратный, будто точеный носик. Выгнутые гордыми дугами золотистые брови были такого же цвета, что и загорелая кожа, а потому почти сливались с ней, зато глаза светились, как два маленьких солнца. В этих глазах обычно читались непреклонность и упрямство, но сейчас они выражали смущение и неуверенность. Нижняя пухлая губка влажно поблескивала там, где Ларк коснулась ее ровными белыми зубами.

— Какая ты, оказывается, красивая, — прошептал Стоук и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Едва он коснулся ее губ, из его горла вырвался протяжный стон. Он сжимал Ларк в объятиях, и ощущение близости с ней придавало поцелую особую остроту и сладость.

Он уже хотел было опуститься вместе с Ларк на землю, как вдруг услышал топот лошадиных копыт. Не успели Стоук и Ларк разомкнуть объятия, как возле них остановился всадник.

— Ларк! Что это ты, ради Христа, там делаешь?

Стоук наконец оторвался от губ Ларк и взглянул на Эвенела. Молодое красивое лицо лорда исказилось от ярости. Подъехавший минутой позже Эвел взирал на происходящее с полным недоумением.

Ларк высвободилась из объятий Стоука.

— Эвенел! Я сейчас все тебе объясню.

— Правда? С удовольствием выслушаю тебя.

— Это моя вина. — Стоук сделал шаг вперед.

— Замолчи! — Ларк остановила его горячим взглядом и снова обратилась к Эвенелу: — Во всем виновата я. По неосторожности я свалилась со скалы в пропасть, а лорд Блэкстоун спас меня и, как истинный рыцарь, подхватил на руки.

— После чего ты поцеловала его, — закончил за нее Эвенел, не сводя глаз со Стоука.

— Ложь. Это я поцеловал ее. — Стоук, казалось, с удовольствием сообщил эту новость Эвенелу и даже улыбнулся.

— Уходи! Ты все только портишь! — Ларк взмахнула рукой, предлагая Стоуку удалиться.

— Когда же такое было, чтобы правда все портила?

— Дева Мария! Замолчи, прошу тебя! — Ларк грозно посмотрела на Стоука.

Стоук скрестил на груди руки и иронически улыбнулся.

— Ты, милорд, должен находиться сейчас рядом с леди Элен. Так по какому праву ты позволяешь себе вольности с моей суженой? — сверкнул глазами Эвенел. — Если ты дотронешься до Ларк хоть пальцем, я вызову тебя на бой.

— Нет, ты не сделаешь этого! — Ларк помахала пальцем перед носом у Эвенела. — Он убьет тебя одним ударом. Уж если кому и биться с ним — так это мне.

— Буду с нетерпением ждать этой минуты. — Стоук ухмыльнулся.

Бросив на Стоука гневный взгляд, Ларк коснулась руки Эвенела.

— Послушай, это была всего лишь минутная слабость. В том, что случилось, виновных нет.

— Но как ты могла поцеловать его? — Теперь лорд Эвенел напоминал обиженного мальчугана. — А я-то, болван, скакал сюда во всю прыть, чтобы узнать, не случилось ли с тобой чего…

— Считай, что ничего и не было. Я по крайней мере ничего не почувствовала и уже обо всем забыла.

Стоук громко хмыкнул, чем заслужил еще один горящий ненавистью взгляд золотистых глаз. Да и суженый Ларк посматривал на него волком, изо всех сил стараясь скрыть терзавшую его ревность.

— Поверь, Эвенел, ты — единственный мужчина в моей жизни. Этот человек ничего для меня не значит, — продолжала Ларк.

Эвенел оттолкнул ее руки.

— Не желаю больше ничего знать об этом.

Дернув за поводья с такой силой, что лошадь шарахнулась и едва не сбила Ларк с ног, Эвенел развернул своего жеребца и, пришпорив его, помчался прочь.

— Подожди! Я тебе еще не все сказала! — Ларк побежала за Эвенелом, но того уже и след простыл. Поникнув и обхватив себя руками, она застыла на месте.

— Отлично сыграно, моя тигрица! Вот уж не ожидал, что ты такая мастерица обводить мужчин вокруг пальца.

Перекинув через голову своего вороного поводья, Стоук укрепил их у передней луки седла. Если бы глаза Ларк могли метать стрелы, Стоук был бы пронзен ими, как святой Себастьян.

— Ненавижу тебя! Ты все испортил!

— Не возражаешь, если я поговорю с сестрой… наедине? — спросил подъехавший Эвел у Стоука.

— Сколько угодно. Но мы с Ларк должны завершить то, что начали.

— Мы ничего с тобой не начинали! — выкрикнула девушка. — Следовательно, и завершать нечего. Кроме того, скажу еще раз: я не хотела тебя убивать и в сговор с шотландцами ради этого не вступала. Но если ты приблизишься ко мне хотя бы на расстояние длины копья, я сдеру с тебя шкуру и изжарю на медленном огне!

— И ты позволяешь себе подобным образом разговаривать с человеком, который только что спас тебя? — На губах Стоука появилась ехидная усмешка.