Милая мятежница

— Господи, он жив! Благодарение Пресвятой Деве, — пробормотала девушка, нащупывая торчавшую из спины Стоука рукоятку кинжала. Закрыв глаза, она потянула кинжал на себя. Клинок вышел из тела с чавкающим звуком, а по пальцам и ладони Ларк потекла кровь. Она тут же отшвырнула кинжал.

Зажимая ладонью рану Стоука, свободной рукой она оторвала подол своей рубахи, вытащила хранившийся у нее в сапоге маленький кинжальчик и разрезала материю на полосы. Изготовив таким образом подобие бинтов, она быстро и умело забинтовала рану, пропустив концы бинтов у Стоука под мышкой и стянув их в тугой узел у него на плече. Закончив работу, она перевела дух, присела рядом с раненым и прислушалась.

Тот сделал вдох, больше похожий на стон, а потом вдруг затих.

— Нет, ты не умрешь, — пробормотала Ларк, — ты просто не имеешь права умирать… Эй, ты слышишь меня? — Склонившись над Стоуком, она коснулась жилки у него на шее.

Биения не было.

— Не смей умирать! Ты слышишь меня, ну-ка, сейчас же начинай дышать!

Ларк шлепнула Стоука по затылку, затем сделала это еще раз — уже сильнее.

— Говорю же тебе, не смей умирать! Останься со мной! Уверена, тебе не хотелось бы покинуть этот мир, не овладев мною! Что ж, возможно, теперь я этого и заслуживаю… Я не стану теперь тебя винить, если ты даже и сделаешь это! Ты не умрешь! — повторяла она, отвесив раненому оплеуху. — Не умрешь, слышишь?

Потом Ларк снова дотронулась до жилки у него на шее. И снова ничего — даже самого легкого биения.

— Ты не имеешь права умирать! Ведь Элен любит тебя, и все считают, что вы скоро поженитесь. Прошу тебя, не оставляй меня с таким грехом на совести до конца жизни! Ты не имеешь права подвергать меня такой пытке!

Туг она замолотила кулаками ему по груди.

— Эй, ты слышишь меня? Открой глаза! Сейчас же!

Стоук не шевелился.

Ларк рухнула на солому, и из ее глаз потекли горячие злые слезы.

Ее затошнило. Она встала на колени, согнулась в три погибели и извергла из себя то немногое, что успела съесть в этот вечер. Потом начала раскачиваться из стороны в сторону, стеная и содрогаясь всем телом. Господь свидетель, Ларк не хотела убивать его, она просто испугалась… Не Стоука, а той власти, которую, как ей казалось, он над ней возымел. Пресвятая Дева! Ведь Стоук спас ей жизнь! А она даже не сказала ему спасибо.

И теперь уже не скажет… Никогда…

— Ларк, где ты там?

Услышав шепот Эвела, девушка замерла, но потом, когда заскрипела дверь конюшни, отозвалась:

— Я здесь.

— Открой дверь!

— Ты один?

— Один, но скоро сюда придут.

Слова Эвела вывели ее из ступора и заставили действовать. Кое-как поднявшись с колен, Ларк на непослушных, будто деревянных ногах направилась к воротцам конюшни и дрожащими руками отодвинула запоры, задвинутые Стоуком.

Эвел вошел, как только она отперла одну створку.

Встретившись с ней взглядом, он скривился:

— Я заметил, как Блэкстоун вышел из зала и поднялся в твои покои, но тебя там уже не было. В моем распоряжении всего несколько минут. За мной вечно таскается Роуленд. Я попросил Виру задержать его, а сам удрал.

Ларк бросилась к брату и повисла у него на шее.

— Ты должен помочь мне, Эвел!

Тот высвободился из ее объятий и удивленно посмотрел на нее.

— Царица небесная! Что с тобой случилось, Ларк? Ты меня чуть не задушила…

— Я убила его.

— Убила? Кого?

— Черного Дракона.

Эвел прищурился:

— Никого ты не убила. Прибереги свои шуточки для близняшек. У нас нет времени зубоскалить.

— Это не шутка. — Ларк вцепилась в куртку брата. — Выслушай же меня наконец! Я и вправду убила его.

Эвел округлившимися от изумления глазами уставился на сестру. Между тем Ларк схватила его за руку и повлекла за собой в глубь конюшни.

— Пойдем, я покажу тебе.

— Господь Вседержитель! Куда ты меня тащишь? Не желаю я этого видеть!

Пока Ларк тянула брата к телу Стоука, Деболт и Тенсендур снова пришли в волнение и забили копытами в стенку стойла. От этого звука Ларк вздрогнула, что не укрылось от взгляда Эвела.

— Да перестань же, Ларк, это всего лишь лошади.

— Легко тебе говорить… А я вот никак не могу отделаться от ощущения, что на меня вот-вот набросится призрак Блэкстоуна.

— Только не надо преувеличивать…

— Я не преувеличиваю… — тут Ларк на мгновение потеряла дар речи, поскольку наткнулась на обутые в высокие сапоги ноги Стоука, торчавшие из дверей пустого стойла. Она дернула брата за рукав и прошептала: — Вот он, видишь? Мертвее не бывает.

Эвел нагнулся и в тусклом свете луны увидел тело на куче соломы.

— Бог ты мой!.. — Он разинул рот и замолчал, а Ларк начала объяснять ему, что произошло.

— Я не хотела убивать его. Просто, когда он навалился на меня, я испугалась… А потом вспомнила, что у меня в руке кинжал, ну и… — тут голос ее дрогнул, и она замолчала — и так все было ясно.

— Тебе придется рассказать отцу о том, что ты натворила.

— Да не могу я… Что он подумает обо мне, узнав, что я ударила Черного Дракона кинжалом между лопаток? Трусости он мне никогда не простит.