Милая пленница

Хоук уставился в сияющее лицо Александры, и на его щеке резко дернулся мускул.

— Как я благодарен судьбе за то, что нашел тебя, прекрасный подменыш… Иначе, пожалуй, я был бы обречен всю жизнь брести наугад в поисках нежной лебедушки…

— И я тоже, — прошептала Александра. — Но ты поставил на мне свое клеймо…

— Ты не шутишь, любовь моя? — спросил Хоук, и в его голосе послышалась неуверенность. Перегнувшись назад, он сорвал с куста темную розу и осторожно провел цветком по щеке Александры. — Она почти такая же нежная, как твоя кожа. Возьми ее, любимая, и знай — вместе с ней я отдаю тебе свое сердце.

Александра, глядя на мужа огромными сияющими глазами, приняла дар.

— И мое сердце принадлежит тебе.

— И никаких сожалений о прошлом? — настойчиво спросил Хоук. — Ты не жалеешь о той стране, которую тебе пришлось покинуть? Но ты знаешь, что теперь можешь туда вернуться, ведь с твоего отца снято обвинение. Только скажи, и я отвезу тебя.

— Это очень мило с твоей стороны, Ричард, — сказала Александра, искренне тронутая. Но она знала, что никогда не вернется в Индию: ее жизнь отныне принадлежала Англии, мужу и ребенку.

И все же ей никогда не забыть страны, в которой она родилась…

И в тихие ночи, когда шафранная луна плывет по бархатному черному небу, ей будет чудиться на горизонте снежная линия Гималаев…

И в жаркие летние дни ей будет казаться, что в воздухе витают ароматы имбиря и кардамона…

Но она не сожалела ни о чем.

— Я, пожалуй, задержусь здесь до церемонии клеймения лебедей… и до следующей, и до следующей, до тех пор, пока ты сам будешь этого хотеть, Ричард.

— Значит, навсегда, — мрачно произнес Хоук, склоняясь к жене и прижимаясь губами к ее шее. Он пытался утолить жажду, горевшую в его крови… его желание грозило уже вырваться из-под контроля — ведь ему пришлось сдерживаться в последние месяцы…

Негромко выругавшись, Хоук оттолкнул Александру и напряженно откинулся назад, стряхивая с рукава липовые цветки.

— Н-да… так на чем я остановился?.. Леди Джерси страстно желает познакомиться с тобой, и даже Принни пробурчал что-то насчет желания показать тебе план нового павильона в Брайтоне. Немалая честь, должен заметить.

Александра покачала головой.

— Как все это странно! Ведь всего лишь год назад…

— Нет, — жестко сказал Хоук. — Все это позади, и лучше забыть об этом. Телфорд мертв, а Изабель… она после его смерти стала ничем. Она никогда больше нас не потревожит. Подозреваю, что их отношения были куда ближе, чем мне могло прийти в голову. Нет-нет, — продолжил он, видя в глазах Александры вопрос. — Не знаю, не могу сказать. Достаточно того, что теперь она живет в мире мечтаний, но устроена вполне хорошо… лучше, чем она того заслужила. А сейчас, — решительно произнес он, предупреждая взглядом, что эта тема закончена, — тебе следует узнать, что мадам Грез прислала изумительные крестильные платьица для Джульетты, а заодно и категорическое требование, чтобы ты предстала перед ней, прежде чем появишься в лондонском свете. Она клянется, что, если ты будешь выглядеть как деревенская неряха, ее репутация окажется погубленной раз и навсегда. — Он неожиданно прищурился. — Кстати, что ты такого наговорила Робби? Он в последние дни не ходит, а прямо-таки летает по воздуху!

— Я просто сказала ему правду относительно того, почему я вышла за тебя замуж.

— Вот как? Ну-ка, продолжай! — зарычал Хоук.

— Что ж, я призналась ему, что сначала влюбилась в него. И, к несчастью, единственным способом не расставаться с ним оказался брак с тобой. — Светящиеся синевато-зеленые глаза Александры с любовью посмотрели на мужа.

— Мне бы следовало наказать тебя за это… А что еще я собирался сказать? — Хоук сделал вид, что никак не может вспомнить, а Александра нетерпеливо уставилась на него. — А, да! Я получил сообщение, что брата Пенни, Тома, нашли наконец. Он ужасно тревожился о малыше и счастлив был узнать, что тот теперь работает в Хоуксвише. И сам рад будет работать здесь. Похоже, он хотел бы стать егерем… Да, кстати, вот что я вспомнил. Сегодня, когда я вернулся из конюшен, Хэверс преподнес мне маленькую отличную удочку из дубовой ветки. И в то же мгновение объявился Джефферс с картинкой — он сам нарисовал лошадь. Представь, как они оба косились друг на друга, не зная, чей дар покажется мне более интересным… опасный был момент, должен заметить.

— Какие они оба милые! — тихо сказала Александра, и ее глаза неожиданно повлажнели.

Супруги ненадолго умолкли, размышляя о странной судьбе, которая свела их вместе, о друзьях, поддержавших их в трудную минуту, и о том, как близки они были к тому, чтобы потерять друг друга… Их руки встретились, пальцы сплелись…

— Знаешь, я очень рада, что у малыша Раджи есть теперь подружка, — немного погодя заговорила Александра. — Так любезно было со стороны сэра Стэнфорда подарить нам мангусту, ведь он хотел увезти ее с собой на Восток…

— Да, Раффлс отличный человек… и, думаю, в истории он останется как гений. Но мне бы хотелось убедить его не спешить с возвращением на Яву.