Миланский черт

— Бегите! Бегите! — крикнул он вдруг.

Она встала, но он удержал ее за руку.

— В деревне есть люди, которые имели виды на «Гамандер».

— И все это их рук дело?

Казутт поднял руки, словно защищаясь.

— Я ничего не говорил. Но здесь есть пара человек, которые на все способны.

— Кто?

Казутт покачал головой.

— Рето Баццель, этот тип с молочной цистерной? Это он имел виды на «Гамандер»? — спросила Соня по наитию.

— Нет… — Он сделал паузу. — Его отец…

— А зачем ему понадобился «Гамандер»?

— Элитарное жилье…

— И что ему помешало?

— Деньги. Она заплатила больше.

— И это могло стать для него поводом?..

Казутт опять повторил свою винную церемонию и только после этого ответил:

— Я сказал вам это только потому, что вы относились ко мне по-человечески. Но я ничего не говорил! Для отца это вряд ли могло стать поводом, а вот для сына… Остерегайтесь этого человека. Он ненормальный. — Казутт постучал себя пальцем по лбу.

Погода, полдня простоявшая в раздумье на распутье, в конце концов сделала выбор в пользу ненастья. Нерешительные облака отделились от отвесных скал и обрушились на долину ледяным ливнем. Прежде чем выйти из подворотни, Соня до самого подбородка застегнула молнию на ветровке до самого подбородка и вытащила из воротника капюшон.

Через несколько метров она услышала грубое тарахтенье дизеля. Обернувшись, она увидела старый зеленый «Лендровер» с прицепом для скота, медленно ехавший по узкой улочке. Она прижалась к стене дома и пропустила машину. За рулем сидел пожилой мужчина, которого она видела в «Горном козле». Один из игроков в карты за столом завсегдатаев. Он проехал мимо, не взглянув на нее. Над задним бортом прицепа виднелся костлявый, испачканный пометом зад коровы.

Чуть дальше, на главной улице, ее обогнал серебристо-серый «Ауди» и, проехав несколько метров, остановился. Открылась пассажирская дверца. Соня замедлила шаги.

Сзади опять послышался шум мотора. Она оглянулась. Это был джип с молочной цистерной. Снизив скорость, он остановился в нескольких метрах от нее.

«Ауди» посигналил. Только теперь она узнала за рулем Барбару Петерс. Она села, и машина тронулась. Соня оглянулась — джип ехал за ними.

— Не обращайте на него внимания, — сказала Барбара Петерс. — Он совершенно безобиден.

— Хотелось бы надеяться.

Барбара Петерс прекрасно выглядела, хотя провела за рулем много часов. В машине вкусно пахло незнакомыми Соне духами. Из динамиков звучала карибская музыка.

— Я слышала, его отец тоже пытался купить «Гамандер».

— Он хотел сделать из него доходный дом. Представьте себе: все внутри сломать и построить двенадцать роскошных квартир в неоэнга-динском стиле а-ля рюстик.

— Я вполне могу себе представить, что он здорово разозлился на вас, когда вы увели у него «Гамандер» из-под носа.

Барбара Петерс рассмеялась.

— Однажды он заявился на стройку, пьяный в хлам, и разорался, мол, ты еще пожалеешь об этом, грязная сука. Или подлая сука? А может, и то и другое.

— И вас это не испугало?

— Как я вам уже говорила, моя тактика заключается в полном игнорировании этих дурней. Поговорим лучше о вас. Как вы себя чувствуете?

— Вчера я хотела уволиться, но вы как раз уехали. А сегодня мне уже намного легче.

— Я рада, что вы остаетесь. Мне бы очень вас не хватало. Вы придаете нашему заведению некоторый блеск.

Соня ответила на комплимент улыбкой.

— Вместе с фрау Феликс и Мануэлем, — прибавила Барбара Петерс невинным тоном. Без тени намека на злой умысел.

Она повернула к отелю. Соня увидела в наружное зеркало, что молочный джип остановился в нескольких метрах от въезда на территорию «Гамандера».

Раскладывать фангово-парафиновую смесь по противням было почти медитацией. Соня зачерпнула черной густой жижи из гряземешалки и вылила на противень, «рисуя» ею узоры и глядя, как они медленно сливаются друг с другом и образуют ровный, блестящий, странно пахнущий покров.

Возможно, Казутт знал больше, чем говорил. Но в то, что это сделал он, она не верила. Старый, неуклюжий, пьющий мужчина — да у него просто не хватило бы ни сил, ни выдержки дождаться, когда она уйдет из отеля, прокрасться через весь холл, подняться по лестнице, открыть ее комнату, вытащить Паваротти из клетки, спуститься вниз, снова пройти незамеченным через холл, проникнуть через велнес-центр в зал отдыха, бросить птицу в аквариум и еще раз проделать весь путь через холл к выходу из отеля.

Но когда был уничтожен фикус, а потом «загорелся» костер на дне бассейна, он, вполне вероятно, что-то видел, о чем упорно молчит. Да и голос, вызвавший его по телефону на дневное дежурство, он, скорее всего, тоже узнал.

Чем дольше она обо всем этом думала, тем больше убеждалась, что Казутт знает, кто все это проделал. И что ей нужно всерьез отнестись к его совету остерегаться Рето Баццеля.

Она сунула готовый противень в термошкаф и принялась за следующий. Подняв черпак высоко над противнем, она тонкой струей выписывала крупные орнаменты, как кондитер трехзвездочного отеля, украшающий монограммой изысканный десерт.