Милашка для тиранов (СИ)

Тем временем, Толик расценивает мою задумчивость как руководство к действию, он пододвигается ко мне, рукой отсекает вход, второй стараясь направить меня к стене, чтобы зажать.

– Отпустите немедленно!!! – добавляю я металл в голос, – Иначе я буду вынуждена рапортовать…

– Все-все, Милаш, я понял! – поднимает руки, точно у меня пистолет, Анатолий. – Да я ж не со зла, не бойся, Милаш!

– Да пошел ты к черту! – ругаюсь я сквозь зубы и быстро прохожу мимо, стуча каблуками, заглушая сальное хихиканье мужичка. Своей пятой точкой буквально чувствую, как он взглядом присовывает мне на ходу.

Захожу в приемную. Взгляд на стол. Ландыши! Милый весенний букетик. Благоухает на весь кабинет. Дверь во владения Ледяного открыта.

– Милана Аркадьевна? – доносится из-за двери.

Я быстро снимаю пальто, кладу сумку в шкаф. Одергиваю юбку. Во-время, ибо Роман появляется в проеме наших с ним смежных кабинетов. С секунду обдает своим ледяным взглядом, сканируя с головы до голых ног. Бр-р-р…

– Немного опоздала. – каюсь я, – На охране…

– Т-ш-ш-ш… – подходит Роман ко мне вплотную. – Пять минут – ерунда. Наказывать не стану. Сегодня. А знаешь почему? – нависает, оглаживая взглядом мое лицо, особенно лаская глазами губы.

– Почему? – размыкаю я их и облизываю – пересохло все потому что от его близости.

И сердце стучит быстро-быстро. И запах от Романа Александровича такой, что там все мокрится без дополнительного стимула. Роман продолжает изучать меня.

– П-почему? – заикаюсь.

– Потому что соскучился! – он берет мое лицо в плен своих рук, нагибается и… – Безумно! – выдыхает свежим дыханием, обжигая мои губы.

У меня мурашки по телу. Вот это номер! Ледяной?! А это точно Роман? Он способен на какие-то эмоции? На какие-то чувства? Может Максим Эмирханович покусал его за выходные?

У меня смешанные чувства. Сама себя не пойму. Мне нравится Роман Орлов. Как мужчина нравится. Как руководитель. И в постели он вытворял со мной такое… и как он полез спасать Фердинанта, бесстрашно повиснув из окна, тоже нравится. И его безумно красивые темно-серые глаза. Он смотрит ими прямо в мою душу. Прямиком в мое естество. Но мне не хватает еще одного взгляда. Чернущих, обжигающих глаз с безуминкой, с пламенем всех кругов ада внутри. Не хватает еще одной пары сильных мужских рук на моем теле. Еще одной пары губ на мочке моего уха. Я – чокнутая!

Нет-нет, мне этого ничего не надо! Я не такая! Мне и с Романом Александровичем мутить нельзя – Андрей покажет ему наше с ним «хоум-видео» и звездец всему…

Роман тем временем видит, что рыбка, то есть я, вот-вот сорвусь с его крючка и начинает действовать активно.

Он просто отрывает меня от земли, и придерживая за попу, заставляет обвить ногами его талию. Я без колготок и одними тонкими трусиками прекрасно чувствую всю силу и мощь его намерения.

– Роман Александрович, вы… но… я на работе! Нам нельзя! – лепечу я, пытаясь сопротивляться, извиваюсь в его руках, уворачиваюсь от его губ, а еще еложу по твердокаменному бугру в его дорогих брендовых брюках.

Но мужчина яростно и целенаправленно затыкает мой рот своим языком. Проталкивает его внутрь, заполняя собой все пространство. Овладевает им, управляет им, а мне остается лишь удивляться реакции своего тела, которое, оказывается, так изголодалось по нему, что теперь замерло, точно ласковая послушная кошечка и внемлет ласкам своего хозяина.

Роман вжимает меня в свой бугор сильнее, еще яростнее орудует языком меж моих губ. Он несет меня к себе в кабинет, ногой прикрывая дверь. Здесь, на столе, посреди разложенных аккуратно бумаг, он наводит настоящий вихрь, небрежно сдвинув все в сторону. Ледяной Лорд опускает меня на холодную стеклянную поверхность своего стола и я взвизгиваю от разницы температур моих разгоряченных бедер и дорогого стекла.

– Без колготок, офигеть! – рычит он, широко разведя мои ноги в стороны, и вторгаясь бедрами меж них.

– У меня их нет, – зачем-то оправдываюсь я.

– Ч-черт! – хрипит он, опускаясь на корточки передо мной.

Его голова оказывается на уровне моих бедер. Я пытаюсь их напрячь, свести рефлекторно, но Роман сжимает мои коленки, разводя их сильнее в стороны. Я почти полностью раскрыта перед его жадным взором. Лишь тонкое белое кружево отделяет сейчас мои лепестки от его губ. И он прикусывает кружево, отодвигает его губами в сторону.

Меня трясет и колотит. Я извиваюсь вся в сопротивлении. В протесте. Мне стыдно. И жарко. И необыкновенно. И томительно. И это все одновременно.

– Расслабься, Милаш! – Роман подается, чтобы освободить меня от белья вовсе. – Никуда ты от меня не денешься!

– Но… но…

– Т-ш-ш-ш… – гладит он мои губы пальцем, – я никогда, ни одной девушке не делал ничего подобного. А тебе хочу! Расслабься. Получи максимум удовольствия!

Его язык безошибочно отыскивает горошину и начинает свой танец, кружась вокруг нее и слегка, а потом все сильнее надавливая прямо в оголенные нервы.