Миледи и притворщик (СИ)

Проезжая мимо квартала гончаров, я увидела, как мужчины и женщины вылепливают из кусков глины удивительных форм посуду, потом обжигают их в печах, а после расписывают. И всё это они делают вместе, невзирая на пол и престижность каждой стадии работы. А в это время многочисленная детвора под присмотром стариков и старушек резвится в сторонке и не мешает своим родителям зарабатывать на жизнь.

Похожие картины я заметила проезжая мимом квартала лудильщиков и ткачей – взрослые обоих полов работали, дети оставались под присмотром старшего поколения.

А ещё я видела красивые площади, украшенные фонтанами, великолепные храмы, пусть даже и посвящённые кровожадной богине. И нигде я не встретила нищих и калек.

Люди здесь красиво и опрятно одеты, улыбаются, никто не просит милостыню и не рассказывает полные боли и безнадёги истории о том, как они работают, не покладая рук, а богатые и влиятельные люди их обирают. Кажется, мы попали в город всеобщего благоденствия, где нет нищеты, невольничьих рынков и вопиющей несправедливости. И, кажется, я знаю, в чём секрет.

Алилата поступила мудро, когда наделила женщин равными с мужчинами правами. Она их не просто вызволила из домашнего рабства в окружении кастрюль, немытых полов и ревущих детей – она высвободила лишние рабочие руки, которые могут приносить в семью вполне осязаемую материальную прибыль, а ещё этой прибылью полноправно распоряжаться и не давать зазря прокутить её в ближайшем кабаке или борделе.

С тех пор как женщины наравне с мужчинами стали заниматься ремёслами, в Румелате стало вдвое больше работников, которые производят в два раза больше благ и товаров. Вот каким образом за пятнадцать лет сатрапия успела разбогатеть и обеспечить себе процветание, в то время как Старый Сарпаль утопает в беззаконии и нищете, а женщина там, если и может принести деньги семье, то только ценой своей свободы, когда её продадут на невольничьем рынке.

Всё-таки правительница Алилата – великая женщина. Немудрено, что здесь её называют царицей. Освободительница, благодетельница, мудрейшая из женщин… Вот только её религиозные воззрения оставляют желать лучшего. Ну и ладно, идеальных людей не бывает. У любого найдётся свой недостаток.

Я уже предвкушала скорую встречу с этой во всех смыслах выдающейся женщиной, продумывала, как уговорю её попозировать для фотопортрета, чтобы показать всему миру, какая она, самая прогрессивная и дальновидная правительница одной из сарпальских сатрапий. А пока нам предстояло побывать на рынке, чтобы перед отъездом из Гулора пополнить свои запасы.

Здесь в мой объектив попало немало торговок, что ловко перебирали товар, взвешивали его и рассчитывали покупателей, в то время как мужчины таскали тяжёлые мешки от склада к прилавкам, а потом мели дорожки между торговыми рядами. Да уж, пожалуй, это первый увиденный мною пример неравенства полов в Румелате. Но, в конце концов, не женщинам же таскать тяжести к своим лавкам.

– … говорят, затворник Запретного острова совсем плох, – переговаривались кумушки и мужички, что пришли на рынок за покупками. – Болезнь какая-то странная пробралась в его дворец. Затворник и сыновья его захворали от какого-то неведомого недуга. Все слуги, все визири их живы-здоровы, а он с сыновьями чуть ли не при смерти. Странно это.

– Да чего странного? Отравили его на пиру каком-нибудь. Затворника и наследников его. Тот же злодей Сурадж мог прислать ему вместе с послами и дарами отравленное вино. Все же знают, Сурадж спит и видит, как бы изжить своего родича и сесть на его трон. Думает, тогда-то он и власть над Румелатом получит. Обойдётся. Царица Алилата трон Румелов ему ни за что не уступит, даже если он на неё войной пойдёт и пленит. Уж скорее Сурадж сам в её плену окажется и отдаст царице трон Сарпа, и никак иначе.

– Да поможет ей в этом Красная Мать и её сумрачные силы.

– Господство премудрой Камали не знает границ. Может, не просто так островной затворник и его сыновья готовятся отдать богам свои души? Может, их трон освободится лишь для того, чтобы на него взошла наша истинная царица Алилата. Уж она-то сумеет насадить премудрость Красной Матери по всему Сарпалю.