Милюков

По воспоминаниям Милюкова, прения на съезде проходили спокойно. Результатом было принятие разносторонней программы^{312}. Социальные требования, по поводу которых Павел Николаевич ожидал бурных дискуссий, были утверждены полностью, включая законодательное ограничение рабочего дня восемью часами (впрочем, последнее требование сопровождалось оговоркой, что такая «рабочая норма» будет установлена лишь на тех производствах, где она «в настоящее время возможна»). Предусматривалось введение страхования работников от болезни, несчастных случаев и профессиональных заболеваний с отнесением расходов на счет предпринимателей. Поддерживались предложения о введении государственного страхования по старости и нетрудоспособности для всех лиц, живущих личным трудом, о развитии охраны труда женщин и детей, установлении мер охраны труда на вредных производствах.

Была выдвинута идея пересмотра расходных статей государственного бюджета в целях снижения издержек и соответствующего увеличения затрат на нужды народа. Предполагались реформа налогообложения путем введения прогрессивных подоходного, поимущественного налогов и налога на наследство, удешевление предметов народного потребления.

По аграрному вопросу выдвигалось требование скорейшего очищения России от пережитков крепостничества. Радикально звучало предложение о принудительном отчуждении за справедливое вознаграждение той части помещичьих земель, которые обрабатывались на основе полукрепостнической отработочной системы или сдавались крестьянам в кабальную аренду. Такие земли предлагалось передавать в государственный земельный фонд с последующим распределением среди нуждающегося населения с учетом особенностей землевладения. Партия, однако, решительно высказалась против национализации земли, видя в ней фактическую «монополию властных структур».

Предполагалось реорганизовать народное просвещение на основе свободы, демократизации и децентрализации, снятия сословных ограничений; ввести бесплатное всеобщее обязательное обучение в начальной школе; открывать «элементарные школы для взрослых», народные библиотеки и народные университеты; развивать профессиональное обучение. Содержание программы Конституционно-демократической партии показывает, что ее авторы отчетливо осознавали взаимосвязь развития капитализма с гибкой социальной политикой, демократизацией общества^{313}

. Остается добавить, что главным автором программы был Милюков.

В связи с тем, что по поводу политического будущего России высказывались различные мнения, Милюков предложил не формулировать в программе вопрос о государственном строе, а также о конфигурации высшего органа государственной власти — будет это однопалатный или двухпалатный парламент. Оба предложения были в конце концов полностью поддержаны делегатами, хотя в прениях высказывались недоумения по поводу неопределенности в этом исключительно важном вопросе.

И всё же программа не могла не коснуться проблем государственного строительства. Предусматривалось разделение власти по схеме, впервые выдвинутой Шарлем Монтескьё и принятой во многих странах. В кадетской программе говорилось: «Министры ответственны перед собранием народных представителей».

Вопрос о третьей, судебной власти был важен^{314} в силу нескольких причин: во-первых, либералы были поборниками правового государства; во-вторых, значительная часть их лидеров были юристами. Ряд положений, нацеленных на построение правового государства, фигурировал в первом разделе программы. В противовес полицейскому произволу выдвигалось требование: «…никто не может быть подвергнут преследованию и наказанию иначе, как на основании закона». Кадеты считали необходимыми отмену «безусловно и навсегда» смертной казни, введение условного осуждения и защиты на предварительном следствии.

С оттенком иронии Милюков писал в воспоминаниях, что неожиданная буря разыгралась только между ним и его супругой, активно участвовавшей в съезде и даже являвшейся товарищем председателя одного из заседаний^{315}

. Анна Сергеевна, ставшая к тому времени активнейшей деятельницей феминистского движения, была возмущена, что в проекте программы ничего не говорилось об избирательных правах женщин. Победа досталась супруге. Милюков вспоминал: «Тщетно я убеждал съезд, что программа и без того перегружена, что груз может пойти ко дну, а вопрос не имеет характера актуальности… Несмотря на поддержку бюро, я остался в меньшинстве»^{316}. На самом деле причины сопротивления Павла Николаевича включению в программу положения о равноправии женщин носили иной характер — он опасался, что этот пункт будет чужд консервативным настроениям крестьянства, которое окажет сопротивление принятию соответствующего закона, а это, в свою очередь, затруднит привлечение крестьян на сторону его партии^{317}.