Милла и мини-мамонтёнок. Путешествие со звёздным вихрем

Милла вздохнула с облегчением. Только рано было радоваться: Пиппа выскользнула из ослабевших рук Бодо и полетела в окно. В последний момент она зацепилась хоботом за штанину злоумышленника.

– Ду-ду, – робко продудела Пиппа.

Под силой тяжести их обоих тянуло вниз, заснувший Бодо уже скользил по подоконнику. Ещё немного – и они упали бы!

Милла схватила Бодо за свитер и дёрнула изо всех сил. Однако её вспотевшие пальцы скользили. К тому же эти двое были слишком тяжёлыми.

– Помогите! – закричала Милла.

И помощь пришла. Восемь щупалец потянулись к ней. Одно схватило Миллу, другое подняло Пиппу, а остальные втащили обратно Бодо. Тот продолжал храпеть, даже когда Олаф неосторожно уронил его на пол.

– Милла! – Яко возник на пороге, а с ним Фиби. – Где Бодо?

– Спит, – выдохнула Милла. Она никак не могла отдышаться, колени дрожали. И всё же она чувствовала себя прекрасно. Им удалось остановить Бодо!

Пиппа прыгнула к ней и весело заголосила, обнимая Миллу и целуя её хоботом с ног до головы:

– Ду-ду-ду!

Яко и Фиби визжали и прыгали, как надувные мячики.

– Всё в порядке? Что случилось? Приём! Приём! Кто‐нибудь меня слышит? – закричала Орелия в бородавку.

– Бодо храпит, всё хорошо! – кратко сообщил ей Яко. – Идёмте в клинику.

Крики радости послышались у всех в рации. Спустя минуту в комнату ворвались Молокоус и Орелия.

– Вы лучшие! – Орелия чуть не задушила Миллу в объятиях.

Яко связал Бодо так, что тот стал похож на мумию.

– Преступник пойман, дело раскрыто.

– Я звоню в полицию, – мяукнул Молокоус.

– И надо бы подлечить нашего героя. Олаф! – Орелия достала коробку с пластырем, на этот раз осьминог выбрал принцессу.

– Мой дорогой Олаф, без тебя я бы точно не справилась, – сказала Милла, пока они обрабатывали осьминогу рану и клеили пластырь. – Ты был очень храбрым! – Она чмокнула Олафа.

Пиппа осыпала его хобото-поцелуями в лоб. Осьминог залился краской и обнял её всеми восемью щупальцами. Затем он вдруг замер, стал сначала синим, потом кричаще-жёлтым и, наконец, фиолетовым. Милла знала, что за этим последует, – предсказание.

И точно, Олаф взял карандаш, бумагу и что‐то нацарапал. Милла нетерпеливо наблюдала. Быстрыми мазками осьминог нарисовал девочку с дикими чёрными кудрями (Милла снова узнала себя), мальчика с растрёпанными волосами и футбольным мячом под мышкой (её брат, без сомнения), а также маму и папу.

– Мне пора домой, я знаю, – вздохнула Милла.

Её сердце сжалось из‐за тоски по дому и боли от предстоящего расставания. Олаф похлопал Миллу по плечу, чтобы подбодрить. Пиппа прижалась к ней.

– А я вернусь сюда? – спросила Милла оракула-осьминога.

Но тот лишь нарисовал в воздухе большой вопросительный знак.

Слёзы расставания и сюрприз

Полиция приехала на вызов и увела Бодо. Молокоус рассказал им всё в подробностях. Ролле и Ольф поразились, особенно самозатягивающимся верёвкам. Они решили связать такие же – шерсти у них было предостаточно.

Молокоус попросил запереть камеру Бодо на три замка и выставить перед ней охрану. Ролле пообещал, что так и сделает, Ольф отдал коту честь. Все вместе они выпили по стакану медового молока в честь победы над злоумышленником.

А потом был настоящий праздник: все отведали по кусочку поющего торта (вернее, того, что Пиппа соблаговолила им оставить), запивая его земляничным киселём, и стали танцевать под весёлые песенки, пока их ноги не загудели.

Когда солнце поднялось высоко над яблоней и Милла обнаружила синяки под глазами от усталости, она поняла: пора прощаться.

– Побудь ещё немного, – взмолилась Фиби.

– Нам же так хорошо, – сказала Орелия, выпячивая нижнюю губу.

– Ду-ди-ди-ду, – отчаянно продудела Пиппа и крепко обхватила хоботом руку Миллы.

Подбородок Миллы задрожал, а в горле застрял комок.

– Это невозможно, – ответил Молокоус вместо неё. – Милле нужно вернуться в свой мир. Нельзя жить две жизни в двух мирах. Вы только представьте, что Милла вернётся, например, через год. Семья её просто не узнает. Брюки будут малы, обувь тоже, ну и играть на трубе Милла к тому времени совсем разучится.

Милла кивнула. Молокоус был прав: как бы ей ни нравилось здесь находиться, у неё был свой мир…

– Я ведь могу навещать вас, – сказала она.

– Гм… – произнёс Молокоус смущённо. – Мне придётся отключить карусель миров. Слишком многие знают про лейку. Будет опасно использовать её снова.

– А как же Роза? – в ужасе спросила Фиби.

– Мы что‐нибудь придумаем, я уверен. У меня есть другие чертежи для строительства карусели миров, – успокоил её Молокоус.

– Я помогу вам, – сказал Яко. – В моём магазине вы найдёте всё, что вам нужно.

– Вместе мы сможем всё. И обязательно спасём Розу, – заявила Орелия.

– Я поищу её в своём мире, – пообещала Милла.

Усы Молокоуса задрожали.

– Ты такая милая, я буду очень по тебе скучать, – мяукнул он.

– Я тоже. – Милла наклонилась и почесала кота за ушами. – Будь здоров, Молокоус. – Слезы скатились по её щекам.

Фиби громко высморкалась в носовой платок. У Орелии от слёз покраснели глаза. Милла расправила плечи:

– Пойдём.