Миллиардер и я. Развод и девичья фамилия (СИ)

Но я уже выскользнула из внезапно начавшей стеснять движения маечки и, обвив руки вокруг шеи супруга, сама прильнула губами к его.

[1] Тамматтама — два сталкивающихся барабана. Барабанщик ударяет в барабан на двух поверхностях палками, в отличие от других традиционных для Шри-Ланки барабанов.

Глава 21

Я проснулась от… чужого дыхания, щекотавшего щёку моей собственной волосинкой. Досадливо махнув по щеке, приоткрыла один глаз… и второй распахнулся самостоятельно. Моя голова очень естественно покоится на обнажённой, плавно вздымающейся и опускающейся груди Константинидиса. Его руки опутывают меня, а наши ноги вообще переплетены, как корни деревьев-близнецов… Настолько «вросли» друг в друга после первой же совместной ночи?! Мои шевеление и чересчур активное хлопанье глазами разбудили благоверного. Он вздохнул глубже, улыбнулся, не открывая глаз, и, крепче прижав к себе, чмокнул меня в макушку. Я лишь слабо трепыхнулась — вот она, супружеская жизнь, во всей красе… А Константинидис наконец разомкнув веки, тут же нашёл меня взглядом и, улыбнувшись ещё лучистее, заявил:

— Я не хочу разводиться.

— Н-неожиданное приветствие, — слегка запинаясь, выдала я и откашлялась — голос прозвучал хрипловато.

— Последствия караоке? — вскинул брови Константинидис и, подтянув к себе, очень легко коснулся губами моих губ. — Как спала?

— Наконец-то фраза, которую ожидаешь услышать утром!

— «Утром»! Уже наверняка полдень! Или ещё позже.

— Какая ночь — такое и утро, — рассудила я. — Но «вступление» всё равно побило все рекорды!

— Почему? Просто хотел сказать это, пока ещё могу связно мыслить… — взяв в ладони моё лицо, он снова потянулся к моим губам. — Пока ты не начала целовать меня, как ночью, окончательно лишив разума… или пока опять не потащила на пляж…

— «Потащила»! Что-то не припомню, чтобы ты сопротивлялся!

Наша первая совместная ночь прошла… так же безумно, как проходили совместные дни! И забыть её нам обоим точно не грозит! Став, наконец, «настоящими молодожёнами» и немного обессилев в процессе, мы ненадолго забылись сном, а, проснувшись ещё до рассвета, зверски захотели есть. Сияющий, как новенькая ланкийская рупия, супруг заказал в «люкс» сильно поздний ужин, плавно переходящий в очень ранний завтрак. Но поедать его мы выбрались к бассейну — чтобы параллельно насладиться красотой нашей первой брачной ночи, по словам сизигоса, так непростительно запоздавшей «из-за моего упрямства». А потом окончательно спятившего от супружеского счастья Константинидиса потянуло на подвиги. Вспомнив о нашей «совсем первой» ночи, когда я привязала его к кровати, чтобы он не пошёл купаться, благоверный предложил поплавать в бассейне сейчас, при свете луны. А я, не желая отставать в дерзости затей, внесла встречное предложение: если уж плавать, то в океане, а не в каком-то бассейне! На самом деле просто хотела его поддразнить, но Константинидис с жаром поддержал идею. И вот наследник миллионов и его теперь уже «полноценная» кириа, как два слегка задержавшихся в развитии подростка, хихикая и подталкивая друг друга, пробрались к океану. На пляже — ни души, только белые «барашки» волн. И мы с разбега влетели в воду. Хохоча и ныряя, только начали набирать скорость, как вдруг супруг, вынырнув в очередной раз, застыл в воде, напряжённо вглядываясь в темноту за моей спиной.

— Что там? Дельфин?! — ужаснулась я.

— Не знаю… — на всякий случай он подтянул меня к себе. — Как будто… бревно. Видишь там, на фоне пены?

Я тоже присмотрелась.

— Правда похоже на бревно. Но плывёт не к берегу, а…

— К нам? — подсказал Константинидис.

— Кажется, да. Если б это был не океан, точно подумала бы, что… Да нет, не может быть!

— Что? — озадачился супруг.

— Похоже на…

Пока мы строили предположения, «бревно» уже приблизилось настолько, что его очертания стали довольно различимы даже в темноте, и мы Константинидисом одновременно завопили:

— Крокодил!!!

Как эта тварь попала в океан, домысливать не стали. Просто развернулись и, вовсю работая «ластами», бросились к берегу. А крокодил, вероятно, не прочь «посостязаться», не менее шустро выбрался на берег за нами.

— Господи, какой огромный… — ужаснулась я.

— Может, это мамаша того головастика, которого ты скинула в речку? — предположил супруг.

— Вот и делай после этого добро ближним! Не скинь я его в речку, он бы тебе ещё не один палец погрыз!

— Христос! Он… она и правда ползёт за нами! — охнул Константинидис.

Крокодил действительно резко дёрнул хвостом, распахнул пасть и завилял бёдрами в нашем направлении.

— Бежим! — вцепился в моё запястье супруг.

— Ничего не напоминает? — сгибаясь от смеха, выдохнула я.