Миллиардер. Книга 1. Ледовая ловушка

Около двух часов они шли по тайге. Вокруг снова не было никаких следов цивилизации, не было и признаков того, что здесь недавно прошла спецгруппа. Грищенко несколько раз пытался связаться со своими, но безуспешно.

— Я же говорил — со связью здесь странные вещи творятся, — прокомментировал младший научный сотрудник.

— А как вы между собой общаетесь?

— А мы далеко не ходим, — коротко ответил Иванов.

После короткого привала, на котором было съедено по упаковке сублимированной ветчины с хлебом и выпито по нескольку глотков кедровой, впереди пошел Иванов. Гумилев шагал следом, глядя на камуфлированную спину ученого, и думал — что, если этим же путем совсем недавно шла Ева? Или ее… или ее тащили… Воображение тут же услужливо предоставило картинку: полуобнаженную Еву, привязанную за руки и за ноги, тащат на палке двое морлоков.

Андрей потряс головой, прогоняя страшное видение, и едва успел остановиться, потому что шедший перед ним Иванов с воплем провалился под землю.

Они с капитаном встали на колени, вглядываясь в разверзшуюся яму. Трухлявые бревна, скрепленные толстыми скобами, были проломлены, а где-то внизу копошился Иванов, перемежая стоны с руганью, не вполне достойной младшего научного сотрудника.

— Что у вас там? Целы? — крикнул Грищенко.

— Цел… Нога вот только… — отозвался Иванов.

— Угораздило же вас… — с досадой сказал Грищенко. — Давайте спускаться, Андрей Львович. Посмотрим, что там за погреб, оценим потери, да и будем вытаскивать.

Это и в самом деле оказался погреб — с бревенчатыми стенами, поросшими белесыми грибами и плесенью, с грубо сколоченными полками и даже подобием лежанки, на которой валялись сгнившие тряпки. Пока капитан возился с Ивановым, осматривая поврежденную ногу, Андрей исследовал помещение.

На полках стояли проржавевшие консервные банки без этикеток. Он заглянул под лежанку и обнаружил там продолговатый ящик, с виду цинковый. Вытащил, откинул крышку, посветил фонариком. В ящике лежали связанные бечевкой толстые пачки советских денег довоенного образца, автомат ППШ, несколько круглых дисков к нему, две длинных винтовки, пара ребристых гранат.

— Капитан, посмотрите! — позвал он. Грищенко сунулся через плечо, хмыкнул:

— Ого! Наверное, старый схрон.

— Чей бы это?

— Мало ли чей. Может, японские шпионы делали, может, наши уголовнички… Тут и до, и после войны кого только не шастало. Вон, до сих пор, видали, что творится?

— И куда это все?

— Да засуньте обратно, пускай гниет. Не в музей же. У нас к тому же хватает проблем — доцент ногу сломал.

— Я не доцент! — откликнулся Иванов. — Я младший научный сотрудник.

С грехом пополам они выволокли стонавшего «доцента» наверх, где Грищенко смастерил ему шину из березки и сделал укол обезболивающего.

— Что будем делать? — спросил Гумилев. — Скоро стемнеет.

— Заночуем. Все равно не успеем до света дойти, с грузом-то… Может, наши на связь выйдут.

— Страшновато, — признался Гумилев.

— А что поделать? Давайте-ка дров насобираем, костер разложим. И теплее, и светлее, и горячего поедим.

Пока они занимались костром, в самом деле стало почти темно. Заморосил дождик, вокруг назойливо зудели комары, но их отгоняли прицепленные к курткам электронные японские пугалки.

Поужинав и еще раз безуспешно попытавшись связаться с группой, решили дежурить по очереди, по три часа. Иванов потребовал, чтобы и его включили в дежурные, но капитан велел ему спать, а сам вызвался стеречь первым. Андрей согласился и тут же уснул, прислонившись к стволу дерева.

… Проснулся он от того, что Грищенко тряс его за плечо.

— Ш-ш-ш! — прошипел капитан. — Кто-то вокруг ходит.

Андрей тут же вынул пистолет и прислушался.

Тайга жила своей ночной жизнью: скрипы, шорохи… Ничего особенного Гумилев не слышал, но полагался на острый слух капитана — уловил же тот сопение морлока в сарайчике… Хотя нет — вот неподалеку треснула сломанная ветка.

— Кто там ходит? — вполголоса окликнул Грищенко. — А ну, обзовись! А то стрелять буду!

Тот, кто стоял в темноте, не ответил. Снова чуть слышно хрустнула ветка.

— А, гадина, — сказал капитан и дал короткую очередь в том направлении. И сразу же вокруг заухало, загоготало; в нечленораздельных воплях прорывались вроде бы различимые слова, Андрей точно услышал «чужой» и «убить». Прижавшись к стволу, он принялся палить в темноту. То же делали Грищенко и проснувшийся Иванов. Когда патроны в обойме кончились, Гумилев схватил длинную головню из костра и бросился туда, где, как ему казалось, находился найденный ими погреб.

— Куда?! Стой, дурак! — заорал вслед капитан, но Андрей не слушал.