Миллиардер. Ледовая ловушка

– Оружие с предохранителя, – резко скомандовал капитан, внимательно осматриваясь по сторонам.

Подойдя ближе к одному из кострищ, Андрей присмотрелся, и его передернуло. По краям черного, обугленного круга валялись грязные, бурые кости, слишком похожие на человеческие. На некоторых еще держались кусочки обгоревшего мяса.

– Наши передавали по рации, что обнаружены чьи-то останки. Они не стали собирать и пошли вглубь периметра, – капитан скинул с себя рюкзак, достал оттуда пластиковый пакет, который используют для сбора улик, и, натянув перчатки, аккуратно упаковал туда несколько костей. – Их отправят в Москву на ДНК-анализ.

– Я понял, не продолжайте, – Андрей уже сам подумал о том, что могут означать эти кости. Он повернулся к Иванову. – Радий, а морлоки занимаются каннибализмом?

– Да, мы зафиксировали такие случаи, – с готовностью поведал младший научный сотрудник. – Во-первых, они съедают тех, кто проигрывает в крупных драках. Далее, были случаи, когда в этом районе пропадали охотники и промысловики… Не думаю, что они вылавливают их специально, тем паче тут никто и не ходит особенно. Но если вдруг забредут… Уже при нас пара охотников так вот заплутала. Мы ничем не успели им помочь. Но вообще давно уже не было инцидентов.

– Уч-ченые… – неприязненно произнес Грищенко. – Сюда надо боевые вертолеты и всю зеленку с воздуха хорошенько зачистить, как на Кавказе делали. А не эксперименты проводить.

В кустах за кафе «Луна» раздался шорох, потом вскрик. Радий и капитан тут же направили автоматы на заросли. Оттуда с воплями вылетел чумазый ребенок лет четырех: на нем не было никакой одежды, зато тело было покрыто какими-то знаками, нарисованными красной краской. За малышом выбежала такая же грязная, обросшая женщина, завернутая в полинявшую шкуру непонятного происхождения.

Мать выглядела как опустившаяся алкоголичка, но все же сохраняла все человеческие черты. В отличие от нее, ребенок был похож скорее на звереныша, нежели на человека. У малыша явно был виден низкий лоб с выдающимися надбровными дугами, лицо покрывала темная шерсть, а двигался он, как обезьянка, то и дело опускаясь на четвереньки.

– Не стреляйте, – предупредил ученый. – Самки этого племени не опасны. Ни разу ни на кого не нападали.

– Это они при вас не нападали, – Грищенко не стал опускать автомат. – Лучше перестраховаться.

– Но раз они здесь, значит, и мужчины где-то рядом?

– У морлоков женщина – не человек, а низшее существо. Они просто оставили здесь эту самку и ее дочь. Мужчинам безразлично, выживут эти двое или нет. Если помрут – потом, может, съедят по возвращении.

– Но почему эта девочка выглядит как животное? – удивился Андрей.

– Причина в деградации, о которой я вам рассказывал. Если взрослые просто опустились и потеряли ряд навыков, то у детей, рожденных здесь, уже наблюдаются антропологические изменения. У них другое строение черепа, скелета и полностью отсутствует способность к речи, – объяснил Радий Иванов. – Интересно посмотреть, что произойдет с ними через поколение? Наверное, хвост вырастет и начнут по деревьям скакать.

Оборванка тем временем, подвывая, прижала к себе ребенка и испуганно смотрела на вооруженных людей. Потом бросилась обратно в кусты – слышно было, как она ломится сквозь ветви.

– Ладно, идем дальше, – сказал капитан, когда удаляющийся шум затих. – Ушло мурло и мурленка с собой забрало.

Они пошли дальше, приближаясь к окраине поселка, если такой термин здесь был уместен: тайга давно уже подмяла под себя человеческие постройки и медленно стирала границу бывшей цивилизации. Миновав ржавую кабину допотопного ЗИЛа, шедший первым капитан остановился, подняв палец.

– Тс-с… – прошипел он.

Гумилев прислушался. Поскрипывали на ветру сосны, где-то довольно далеко грохотал отставший от крыши лист шифера…

– Ах ты гад! – крикнул Грищенко. Гумилев выхватил пистолет, сам удивляясь своей быстроте, а капитан уже стрелял короткими очередями по два патрона в ветхий дощатый сарайчик, к которому и привалилась древняя кабина. Гнилые доски разлетались в стороны, а потом стена рухнула наружу, и вместе с ней вывалился морлок. Мертвый.

Капитан сделал к нему шаг и выпустил еще пару пуль в голову – для верности. Морлок дернулся и затих, оплывая кровью. Рядом с ним валялось копье.

– Подстерегал, гадина, – объяснил Грищенко.

– Как поняли, что он там сидит?

– Сопел. И бормотал что-то себе под нос.

– Может, он просто так там сидел, – вставил младший научный сотрудник.

– Может, и сидел, – согласился капитан. – А вот если бы он выскочил и вам – а вы крайним идете – в спину копье воткнул?

Иванов ничего не ответил. Андрей посмотрел на бессильно распластавшееся тело морлока, на большущую лапу и вспомнил морду Рыжика. «Картофка. Хорофо! Нрафится!»… Зверь разговаривает, а одичавшие люди едят друг друга. Кто из них имеет большее право называться человеком?

– Идемте дальше, только внимательнее, – велел капитан. – Где один, там и другой, по Кавказу знаю.