Миллиметрин (сборник)

Мишку в базу женихов она действительно внесла ради шутки. Мишка учился на экономическом, жил где-то под Якутском, а главное – совсем не собирался жениться. Он приезжал на время сессии к тётке и был любимцем всего подъезда, в котором жили почти одни старухи – где что починить, шторы повесить, забившуюся сантехнику прочистить, давление измерить, или просто послушать истории из жизни, которых у старух было немеренно.

Мишка ремонтировал всё, что не ремонтируется, лечил всё, что не лечится, делал долгосрочные экономические прогнозы, а главное, он умел поговорить – долго, обстоятельно, неторопливо и с интересом, выпив при этом три чайника чая. Если честно, лучше и добрее человека Марфа Ивановна в жизни своей не встречала, но Мишка был якут, а, значит, по разумению свахи, в качестве пары ему нужна была только якутка. В базу Марфа Ивановна внесла Мишку как бы из озорства: вот, мол, посмотрите, даже бравые оленеводы у меня имеются! Мишка об этой шутке знал и ничего против, вроде бы, не имел, понимая, что якуток среди клиенток Марфы Ивановны не случится.

А тут, надо же: и алмаз, и шампанское, и в окно вместе выбрасываться!..

Марфа Ивановна встала, подошла к своему окну и прислушалась.

Её квартира была на первом этаже.

Через открытую форточку слышался смех, звон бокалов и оживлённый разговор.

Марфа Ивановна не удивилась. Ведь Мишка лечит всё, что не лечится, ремонтирует всё, что не ремонтируется и делает долгосрочные экономические прогнозы. Что ему – вернуть к жизни врачиху, находящуюся в лёгкой депрессии?!

Раз плюнуть.

У Мишки были весёлые раскосые глаза, широкие скулы, щедрая душа оленевода и способности шамана.

Марфа Ивановна улыбнулась, перекрестила окно, за которым царило веселье, и вернулась к лавочке, где с радостью обнаружила Антонину Семёновну с третьего этажа, которая выгуливала своего пуделя.

Вот с кем можно было поговорить!

– А Мишка-то! Не такой уж заядлый холостяк! А врачиху, врачиху нашу участковую жених бросил!!! А он ей – алмаз, Мишка-то! А она ему – авансы налево-направо! Вот, говорит, хочу в окно выброситься. А Мишка – я непременно с вами, этаж-то первый! И мышонком её называет! – захлебнулась новостями Марфа Ивановна.

– Да что ты говоришь?! Врачиха?! Которая новенькая?! Ой!.. – восхитилась Антонина Семёновна, доставая из кармана горсть жареных семечек.

Марфа Ивановна с удовольствием рассказала соседке подробности своей сердечной болезни, поведала о термоядерном синтезе и о том, чем этот синтез закончился. И про сына миллионера поведала, и про самоуправство врачихи, которая сама – сама! – без помощи свахи выбрала себе жениха.

Соседка сочувственно кивала, сплёвывая шелуху в газетный кулёчек, чтобы не сорить у подъезда.

– Вот, теперь шампанское пьют, – закончила свой рассказ Марфа Ивановна.

– Уже не пьют. Они уже допились, в окно кидаются, – покачала головой Антонина Семёновна, кивнув на окна Марфы Ивановны.

– Ой, я ж на ключ их заперла! – подскочила Марфа Ивановна. – Сейчас, голуби, сейчас я вам клетку открою!

– Сиди! – дёрнула её за рукав Антонина Семёновна. – Твои голуби сами выход нашли. Ишь, тощие какие! Через решётку лезут и хоть бы одним местом зацепились!

Через решётку на окне действительно лезла врачиха. В руке она держала пакет с огурцом. Легко преодолев препятствие, врачиха спрыгнула на землю и закричала:

– Давай, якут-Мишка! Тут совсем невысоко! Без парашюта долетишь!

Мишка угрём проскользнул между прутьями и кулем свалился врачихе на голову. Они кубарем покатились по земле, хохоча и по-детски дубася друг друга по спине кулаками.

– Ну, завертелось, – вздохнула соседка. – Ну, закрутилось! Сколько агентских с них возьмёшь, Марфа?

– Пусть сначала поженятся, – проворчала Марфа Ивановна. – А то поколбасятся, по земле покатаются, а потом: он – к оленям в Якутск, а она к своему физику…

– Ой! – вдруг подскочила врачиха. – У меня же вызов! Дедуля в соседнем доме болеет!

– Пошли вместе, – предложил Мишка. – Я всё умею лечить.

– Что ты! У него гипертонический криз.

– Нет такой болезни – гипертонический криз!

– Есть!

– Нет!

– Это у оленеводов нет, а у нормальных людей есть, иначе дедушка не болел бы!

– У твоего дедушки старость и одиночество. А это не болезнь, это – состояние. Оно лечится чаем, рюмочкой водки, партией в домино и долгими разговорами. Одна ты не справишься, так что я с тобой!

Обнявшись, они пошли к соседнему дому.

– Ой, пойду позвоню Матвеичу, чтобы не открывал! – подскочила Марфа Ивановна. – Он тоже врача вызывает, когда поговорить не с кем! Сейчас своими старческими разговорами всю малину молодым испортит.

– Ты бы, что ли, вышла за Матвеича-то, чтоб врачей с якутами зря не гонять, – покачала головой Антонина Семёновна.

– Вот ещё! Сама выходи!

– Матвеич собак не любит. И потом, ты на полгода моложе меня!

– Нужен он мне! Не пойду за него, он не якут, – фыркнула Марфа Ивановна и убежала домой.

– Вот якутов теперь всем подавай, – вздохнула Антонина Семёновна. – Где их на всех напасёшься?! Один на всю округу завёлся, и тот нарасхват.