Миллион черных роз

— Чего? — насмешливо протянула девица, окончательно оторвавшись от микроскопа. — Вы про эту брошку говорите? Да это барахло, бижутерия!

— Ну-ну, милая, тебя заносит, — усмехнулся в ответ капитан, — такие люди, как ее покойная владелица, бижутерии не носят.

— Говорю — это подделка! Очень умелая, но подделка! Имитация…

— Точно? — упавшим голосом переспросил капитан.

— Абсолютно. Техника не ошибается, — девица любовно погладила микроскоп.

— И когда ты это установила?

— Когда экспертизу проводила, тогда и установила, — буркнула девица.

— А тогда какого черта ты раньше не сказала, что брошка фальшивая? — заорал Сойка так громко, как только был способен.

От звука его голоса зазвенела лабораторная посуда на полках.

— А меня спрашивали? — девица заорала в ответ. — Ваш Крачкин только интересовался, чьи отпечатки на брошке, очень ему хотелось, чтобы Чижовой отпечатки были. Ну, я его разочаровала, говорю — нет там ничьих отпечатков кроме покойницы. Он рассердился и трубку повесил. А мне оно надо? Кому надо, пусть тот и спрашивает…

— Ну дела… — протянул Сойка, — вот что, пиши официальное заключение, я попозже зайду…

Перед поездкой к Аветисову Маркиз должен был особенно тщательно поработать над своей внешностью — там его, скорее всего, могли «срисовать» люди Богомолова и приставить к нему профессиональное наружное наблюдение. Кроме того, он совсем не хотел, чтобы сам Аветисов узнал в своем посетителе бравого сержанта ГИБДД Снегиренко, попортившего ему немало крови на загородной дороге.

Собственно, работать над ним предстояло Лоле.

Она усадила Леню в кресло и внимательно осмотрела его.

Ленина внешность идеально подходила для создания любого образа — лицо правильное, незапоминающееся, лишенное особых примет и характерных отличий.

Первым делом Лола вложила небольшие тампоны ему за щеки, утяжелив нижнюю часть лица и сразу сделав немного старше. Затем нанесла на кожу легкий тональный крем, придав ей нездоровый желтоватый оттенок, нарисовала тени под глазами и занялась морщинами.

Это была долгая, кропотливая работа — ведь обычно театральный грим рассчитан на то, что разглядывать лицо будут издали, из зала, при ярком и неестественном свете софитов, а сейчас Лола создавала образ, который должен был выдержать естественное освещение и взгляд вблизи, почти в упор.

Наложив последние штрихи, Лола внимательно оглядела результат своего труда и надела на Леню парик — темно-русый, слегка вьющийся, с намечающейся сединой.

Теперь из зеркала на Маркиза смотрело лицо утомленного жизнью и замученного непрерывными проверками бизнесмена средней руки в возрасте чуть за пятьдесят — именно то, чего он и хотел добиться.

Маркиз подъехал к унылому обшарпанному трехэтажному зданию бывшей школы. Вспомнив описание Лолы, уверенно поднялся на третий этаж и пошел по длинному полутемному коридору. Большая часть тоскливых люминесцентных светильников давно уже не работала, и это было даже к лучшему: при слабом освещении не так бросались в глаза выношенный до дыр протертый линолеум, облезлая масляная краска на стенах, облупившиеся двери.

Дойдя до небольшого холла, Леня наконец увидел табличку с названием фирмы «Алиби». Он толкнул дверь и вошел в приемную.

Худая коротко стриженная грымза с торчащими вперед крупными зубами уставилась на него с плохо скрытым раздражением и осведомилась, попытавшись придать своему резкому, скрипучему голосу какое-то подобие любезности:

— Чем я могу вам помочь?

Маркиз окинул ее долгим неодобрительным взглядом и с явным сомнением проговорил:

— Боюсь, что лично вы — ничем. А вот ваша фирма, возможно, могла бы. Только, знаете ли, вопрос у меня конфиденциальный…

— Я вас понимаю, все наши клиенты заинтересованы в безусловном сохранении коммерческой тайны, — проскрипела секретарша и даже, поднатужившись, выдала некое подобие улыбки.

Лучше бы она этого не делала! Крупные длинные зубы, высунувшись изо рта, сделали ее похожей на престарелого вампира. Леня даже вздрогнул и невольно отступил подальше от стола.

— Наша фирма гарантирует полную конфиденциальность! — продолжала разливаться секретарша. — Вы можете изложить мне все ваши пожелания…

— Нет уж, я хотел бы поговорить с вашим шефом, чтобы как можно меньше людей было в курсе…

— Как вам будет угодно! — секретарша пожала плечами и, недовольно скривившись, нажала клавишу переговорного устройства:

— Николай Афанасьевич, тут у меня клиент, который хочет иметь дело исключительно с вами! Да, хорошо, я провожу его к вам.

Однако провожать Маркиза секретарша не стала, ограничившись тем, что приподняла свой тощий зад на несколько сантиметров над стулом, продемонстрировав тем самым служебное рвение, выдала еще одну устрашающую улыбку и проскрипела, указав на дверь в глубине комнаты:

— Николай Афанасьевич вас примет!

Леня вошел в кабинет. Здесь обстановка была куда приличнее, чем в приемной, — новый комплект офисной мебели, мягкие удобные кресла, на стенах — цветные гравюры с видами Петербурга.