Миллион и один день каникул. Гум-Гам

Но звезды еще долго оставались такими же недосягаемыми для людей, как и тысячелетия назад. Пока не была открыта новая энергия для почти мгновенного преодоления пространства, пока корабли не стали делать скачки к звездам в известной человечеству Вселенной.

Серебристые нити в Шаре Пути были точными маршрутами кораблей. И если мозгом любого корабля являлась сложнейшая электронная система, отвечавшая за безопасность путешествия, за удобства, приятное самочувствие и спокойствие пассажиров, то Шар был сердцем корабля. Капитан и штурман полностью доверяли Шару.

В каждом корабле имеется два Шара Пути. Один управляет машиной. Второй хранится у капитана. Вот этот второй Шар Пути «Виктории» и лежал на ладони Карена. Он взял его всего на несколько минут в пустой капитанской каюте.

Шар светился за толстым стеклом, на специальной подставке. Карен знал ценность Шара, знал, что его нельзя трогать, но какая-то властная сила влекла мальчика к Шару. Карен протянул руку. Сердце его стучало. Он только посмотрит и вернет…

— Где наш маршрут? — нарочито спокойно сказал Карен. Уши его горели. Шар жег ладонь. — Надо быстро разгадать…

— Мы знаем ничтожно мало по сравнению с тем, чего не знаем, вспомнил Олег древнее изречение. — Как ты решился?

— Всего на пять минут. Может, я хочу запустить «Викторию» в неизвестную галактику. На самую границу Вселенной. Или дальше.

— Было бы здорово! — поддержал Олег. — И все же как ты мог…

— Тише! — обрывает Карен и оглядывается на Альку.

Девочка сидит неподалеку у ручья, что-то рисует на песке.

— Все слышу. Мне безразлично. Куда вы, туда и я, — откликается Алька Фролова. — Карен, найди мне в Шаре Фроловскую галактику.

Карен морщит нос: какие глупости… На всякий случай спрашивает, не отрывая глаз от Шара:

— Есть такая?

— Отец говорил. Когда я была маленькая, он ее открыл. А название дали потом.

— Ладно… Черти свои знаки. Может, и ты откроешь что-нибудь…

— А ты как думаешь, — дерзит Алька, — без ваших хитростей все открою…

— Молчи!

Карен тихо свистит, ребята ныряют под зеленый навес низкого дерева. Здесь как в беседке. Пап идет по дорожке с равнодушным видом, а это значит, что он кого-то ищет. Пап проходит в двух шагах от дерева; ему и в голову не пришло, что его питомцы под ветками. Воспитатель не скоро вернется — корабль огромен.

Сад «Виктории» — как маленький густой лес.

Переплетение ветвей, крохотная поляна, спокойный ручей, синее небо, пятна солнечного света на траве — все как дома, в лесной школе, даже еловые шишки, и шум листвы от внезапного ветра, и свист невидимых птиц.

Тот, кто хоть раз летал на «Виктории», вспоминает прежде всего не темный колодец космической ночи, а усыпанные хвоей дорожки, похожий на лесного спрута пень и думает: «В следующий раз обязательно посижу на этом пне». Но странно: притягательная сила звезд влечет пассажиров из сада в каюты, залы, на палубу — туда, где привычно ожидание строгого гудка сирены, где человек внутренне готовится ступить в новый мир. Прекрасный лес «Виктории» обычно безлюден.

— Нить Млечного Пути… Туманность Андромеды… Крабовидная…

— Вспышка… Это взрыв сверхзвезд…

— Ясно и маленькому! Карен, Шар пора возвращать!

— Не паникуй! Их два на корабле. Этот пока не нужен.

— А это что за красная линия?… Неужели наш путь?

— Спокойно. Вопрос — еще не открытие. Надо сравнить.

Карен достает из кармана карту галактик. Расстилает на траве. Три головы склоняются над картой. Шар — мир известных человечеству звезд переходит из рук в руки. В лесу по-прежнему земная тишина…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой корабль меняет свой курс

Шар, который хранился у капитана, был необходим для возвращения на Землю. Капитан отвечал за него головой. Сейчас капитан «Виктории» сидел в своей каюте без головы. Точнее, голова знаменитого во всех галактиках Платона Вегова, как обычно, венчала строгий китель с голубыми молниями нашивок, но, по мнению самого Вегова, это была не его голова. Голова, которая должна была оценить опасность и принять решение, очень медленно ориентировалась в обстановке.

По земной привычке капитан взглянул направо — на восток, определяя, как всякий путешественник, свое местонахождение, и увидел на экране незнакомые звезды. Налево зиял пустой футляр: Шар исчез. За три десятилетия звездного плавания «Виктории» это был небывалый случай. Такого вообще не случалось ни в космосе, ни на Земле!

Полчаса назад капитан услышал шум в коридоре и вышел из каюты. Промелькнувшая торпедообразная крыса удивила капитана: земных крыс он не видел давно. Серую кошку Вегов признал сразу:

Ирина Александровна часто летала на «Виктории».

— Платон, кого ты развел на корабле? — вместо приветствия крикнула биолог своему старому знакомому.

В голове у капитана раздался какой-то странный звон. Вроде бы пробили невидимые склянки опасности.