Миллион оттенков желтого

Все посмотрели на кота, невозмутимо дрыхнущего не на дубе, а на высокой и крутой деревянной лестнице. Кот открыл один глаз, поднял голову, сладко зевнул и снова растянулся ковриком. Тетя Ида раздраженно цокнула языком, и только тут Ирка провела параллель и, осознав свою бестактность, поспешила сказать:

— В общем, то была очень симпатичная и общительная пожилая дама.

Тетушка фыркнула. Я похлопала ее по руке и глянула на подругу:

— И что же поведала тебе симпатичная и общительная Арина Родионовна?

— Она сказала: «Опять чевой-то там у Федоткиных стряслось. Кажись, теперича покража». А я спросила: «И чевой-то там у них покрали?» — Подруга щедро добавила в голос акцента, который я определила бы как псевдовологодский. — А она чуток подумала, головой покачала и постановила: «Ну, точно не медали и ордена. Те на подушке унесли».

— Миль пардон! — Тетушка встрепенулась. — Как ты сказала, кого обокрали? Федоткиных, точно? Может, Федоскиных?

— Может, и Федоскиных, — кивнула Ирка. — У Родионовны зубы не в комплекте, она сипит и шепелявит. А какая разница — Федоткины, Федоскины?

— А такая, деточка, разница, что генерал Федоскин — фигура в прошлом значительная. И да, слыхала я, что ему сильно нездоровится…

Тетушка встала, вышла из-за стола, просеменила к буфету, открыла створки, взяла с полки пухлую записную книжку и заглянула в нее.

Мы терпеливо ждали продолжения.

Тетя Ида с книжкой в руках проследовала к стационарному телефону, сверяясь с записью, набрала номер и, дождавшись ответа, с детским интересом спросила:

— Витюш, а Фердинант-то… ты в курсе?

С минуту она слушала этого своего Витюшу, размеренно кивая и притопывая мягкой тапкой так, словно готовилась пуститься в пляс, потом сказала:

— Согласна! — и аккуратно положила трубку на рычаг.

— С чем ты согласна? — спросила я ее.

— С тем, что желать новопреставившемуся царствия небесного не имеет смысла. У него нет шансов. — Она проплыла обратно к буфету, положила на место записную книжку, вернулась к нам и, опускаясь на стул, непринужденно договорила: — Все верно, Федоскина сегодня похоронили. Побрал-таки его черт. Наконец-то.

— Так. — Я отмерла и моргнула. — Интригующие подробности о жизни и смерти Федоскина ты нам поведаешь чуть позже. Ирусь, сначала закончи свой рассказ. Что еще ты узнала от Арины Родионовны?

— Квартира Федоскиных занимает половину второго этажа в одном из тех больших серых домов, между которыми зажат маленький желтый. — Она открыла фото в смартфоне. — И живут они… жили то есть… вдвоем: муж и жена.

— Федор Наумович и Галина Андреевна, — подсказала тетушка.

— Вы знакомы?

— К сожалению.

— Так, ладно, это тоже позже… — Я потерла лоб.

А Боря, Фаберженок наш, бесцеремонно развернул смартфон с фотографией к себе, посмотрел и кивнул:

— Ну, все ясно. Значит, это к Федоскиным залез настоящий вор, вместо которого задержали нашего Палыча. Я видел, полицейские осматривали чердак и говорили, что там дыра в стене.

— То есть из чердачного помещения единственной квартиры желтого домика кто-то пробился в соседнее строение? Через две капитальных стены? — недоверчиво уточнила Ирка.

Она по первому образованию инженер-строитель, в конструкциях разбирается.

— Да не ломали они капитальные стены! — сообразила я. — Исторически квартирка в желтом доме соединялась с соседним зданием переходом. Потом его, видимо, заложили чем-то не слишком прочным…

— Досками, — подсказал Боря. — Я слышал, полицейские упоминали штукатурку и трухлявые доски.

— Ушам своим не верю! — всплеснула руками тетушка. — Чтоб Фердинанд так опростоволосился — допустил, чтобы у его дома-крепости была трухлявая деревянная стена!

— Он мог не знать об этом, — вступилась за неведомого нам Фердинанда Ирка. — Если эта перегородка на вид была крепкой и стояла там всегда…

— С двадцатых годов девятнадцатого века, — подсказала я, поскольку интересовалась историей желтого домика.

— Да, Федоскины гораздо позже вселились, — кивнула тетушка. И тут же подняла красиво очерченные брови. — Но можно ли было не услышать, как кто-то ломал стену, пусть всего лишь дощатую?

— Там в соседних зданиях ремонт идет, — напомнила я. — Наверняка с утра до вечера соответствующие звуки раздаются. К тому же, если я правильно понимаю, в квартире в тот момент никого не было. Самого Федоскина как раз везли вперед ногами с медалями на подушке, а вдова провожала его в последний путь.

— Что же у них украли, интересно? — вслух задумалась Ирка. — Это ж теперь пропажу будут требовать с нашего Палыча. А вдруг там… не знаю… ведро драгоценных камней!

— Ядра — цельный изумруд, — поддакнула я и глянула на тетю Иду. — Как бы нам узнать, что там за пропажа?

— Вернется из Следкома наша невеста с мамками-няньками, от них и узнаем, — рассудила подруга.

— Как же, так им и расскажут! — усомнилась я. — Нет, надо действовать иначе, — и снова настойчиво посмотрела на тетушку.

— Да. Мы пойдем другим путем, — немного подумав и подергав серебряный локон на виске, постановила она и встала. — Дайте мне пару часов, потом спланируем дальнейшие действия.