Миллион причин умереть

Подойдя к группе смолкнувших словно по команде женщин, Ольга вежливо поздоровалась и выжидательно уставилась на обладательницу клетчатой шали.

– К тебе малый тут один ходил, – не спросила, а скорее констатировала она.

– Какой малый? – Ольга не сразу поняла, кого те имеют в виду.

– Да тот, с которым ты вчерась лаялась у подъезда, – подсказала тетка Шура, поразив ее в самое сердце своей осведомленностью. – Он поначалу тебя все ждал. А потом ты вышла, вы вместе и пошли.

– Ах, этот, – поняв, что речь идет о Кулешове, она мгновенно насторожилась. – И что с того? Ну приходил...

– Доходился! – фыркнула третья из собравшихся, с лицом мопсихи, обутая в огромных размеров валенки с галошами. – Он тебя все караулил, все караулил. Видать, влюбился без памяти. А тут во дворе черт знает что происходить начало! Вчерась милиции понаехало, Шуркиного соседа повязали. Орал он, матерился сверх всякой меры. Скрутили, уволокли. А сегодня, жуть просто какая-то! Скоро во двор не выйдешь, не посудачишь с соседками...

– Жуть и есть! – подхватила Шурка и отчего-то неодобрительно полоснула по Ольге взглядом. – Приличный с виду парень. Нарядный такой. Рубашка белая вот здесь вот вверху торчала, с галстуком. – Она поднесла руку в варежке к самому горлу, демонстрируя, где углядела у Толика рубашку. – Ботинки начищенные... Н-да, а ты, Клавка, «пья-аный»! Где это видано, чтобы такой нарядный, да пьяный. Твои дружки разве носят белые рубахи с галстуками? Нет, конечно. А ты «пьяный»! Хорошо, хоть я догадалась «Скорую» вызвать. А то бы помер он.

– Да что случилось-то?! – холодея душой, вставила Ольга, чувствуя, что, не останови она их вовремя, будут кругами ходить вокруг да около, так и не рассказав о происшествии. – Что с Толей?

– Ага, – обрадовалась непонятно чему Клавка. – Толян, значит, он. Хорошее имя, русское...

Насчет последнего заявления Ольга весьма сомневалась, но вдаваться в полемику из-за такой ерунды не стала. Ее сейчас интересовало только, что случилось с Кулешовым. Истина выплыла на свет божий лишь минут через десять. Вдоволь наохавшись и наахавшись, они наконец-то соблаговолили ввести ее в курс дела.

– А я выхожу, значит, ведро-то мусорное выносить. Перед Новым годом не вынесла, говорят – примета плохая, – начала тетка Шура свой рассказ из подворотни, отчего у Ольги едва зубы не свело. – А там у меня мясных отходов тьма, а они, сама знаешь, вонять начнут через шесть часов. Тьфу ты, господи!

Будь у нее сейчас в руках это самое ведро, как знать, сдержалась ли Ольга, чтобы не опрокинуть его содержимое тетке на голову...

– Коробка из-под торта. Здоровущая, племянник привез из Москвы. С женой приехал еще двадцать шестого числа, – и не думала униматься словоохотливая соседка. – Ребеночек с ними...

И тут ситуацию спасла Клавка. Узрев на углу дома одного из своих дружков-собутыльников, она проявила явные признаки нетерпения и, не заботясь о манерах, ткнула соседку в бок со словами:

– Долго будешь лабуду разводить, сорока! На хрен ей твой племянник сдался, со своей женой и сопливым отроком в придачу. Короче, девка, вышла Шурка с ведром, а там парень этот на первом этаже, прямо у выхода, поперек двери лежит. Она подумала, что пьяный, только ногу-то занесла, чтобы перешагнуть его, а он как застонет.

– И не так все было, дура ты пьяная! – заорала на нее Шурка, оскорбившись, что ее лишили пальмы первенства. – Я уже с пустым ведром вернулась, тогда он и застонал. А тут пацаны с четвертого этажа фонариком его осветили (отродясь ведь там лампочки-то нет, сколько раз ввертывали, все без толку), а под ним лужа крови. Я за «Скорой» бегом. А телефон-то и не работает...

– Опять началось! – Клавдия уже нетерпеливо притопывала ногами, углядев, что приятель призывно машет ей, похлопывая рукавицами по оттопыренному карману. – Короче, «Скорая» приехала быстро. Парня погрузили и в ЦРБ отвезли. А санитар нам сказал, что башку ему проломили чем-то тяжелым. Крови он много потерял. Вот так-то. Ну да ладно, я пошла.

Клавдия потрусила к углу дома, за которым уже скрылся ее друг-приятель, что, собственно, и сподвигло ее на решительные действия: покинуть собеседниц в самый разгар беседы.

Ольга растерянно молчала. Новость ее ошеломила, конечно же, но дать ей какое-либо логическое объяснение она никак не могла. При чем тут Кулешов? Чего он опять притащился сюда, если она все, что хотела, сказала ему еще вчера? И, наконец, самое главное – кому он так навредил? Ведь, насколько она могла судить, трусливее и безобиднее человека, чем он, вряд ли сыщешь. Хотя...

– В котором часу это произошло? – подала она наконец голос и поочередно посмотрела на женщин, застывших в ожидании ее откровений.

– Так недавно совсем! «Скорая» только-только твоего Тольку увезла. Машина-то помойная сама знаешь, когда приходит. Ну, может, пятнадцать минут назад... – Тетя Шура задрала рукав зимнего пальто и попыталась поймать подслеповатым взглядом стрелки большого циферблата ручных часов.