Читаем Миллион терзаний полностью

Э к и п а ж е в. Нет, уж позвольте! Мадам, я очарован вашим супругом, вашим сыном, вашей квартирой, всем вашим милым, милым старым интеллигентным домом.

ЯВЛЕНИЕ IX

Дедушка выскакивает из ванной в одних подштанниках, с

намыленным лицом.

Д е д у ш к а. Глаза щиплет... Намылился, а кранта не могу найти... Ироды!

М а т ь. Зарезал...

О т е ц. Это наш дедушка.

Д е д у ш к а. Промойте глаза, черти... Кранта не могу найти. Ох!

М а т ь. Иди. Ступай. Ах, зарезал! Извините. Сейчас, сейчас.

Д е д у ш к а. Я, знатца, намылил физиономию, а кранта и не могу найти... Ой, щиплет... Ироды...

М а т ь. Иди, иди... Срам! (Уводит деда.)

ЯВЛЕНИЕ X

Без дедушки и матери.

О т е ц. С непривычки, знаете. Что поделаешь! Старик. И то два часа бились, покуда заставили его в ванну сесть. Простите.

Э к и п а ж е в. Ну, что вы, что вы! Такой милый, своеобразный старичок. Вылитый Лев Толстой. Кстати, о Льве Толстом. У меня, знаете, тоже домашняя библиотека.

О т е ц. Ну, ваша библиотека! Разве с вами потягаешься? Надо полагать, огромная библиотека!

Э к и п а ж е в. Порядочная, порядочная. Не так, впрочем, велика, как хорошо подобрана. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона... И еще кое-что...

О т е ц. А Брокгауз не устарел?

Э к и п а ж е в. О нет! Я берегу свои книги. Что осталось нам, кроме книг? Не так ли? Весь Брокгауз как новенький. Только пяти томов не хватает.

О т е ц. А у нас "Малая советская". Нынче предпоследний том принесли. "Техническая" тоже. Надо, знаете, держаться в курсе...

Э к и п а ж е в (видя на стене портрет). Это кто, Помяловский?

ЯВЛЕНИЕ XI

Входит Парасюк из своей комнаты.

П а р а с ю к. Энгельс.

Э к и п а ж е в. Энгельс? Разве? А я почему-то представлял его себе бритым. Удивительно напоминает Помяловского... И Добролюбова... А этот, с бородкой... Некрасов?

О т е ц. Дзержинский.

Э к и п а ж е в. Дзержинский! Ой! А похож, знаете. Я даже сразу спутал. Вижу, что-то знакомое.

П а р а с ю к. Вы не туда смотрите. Это Белинский.

Э к и п а ж е в. Ах, у вас Белинский? У нас тоже Белинский... То есть Достоевский. А это?

П а р а с ю к. Блок.

Э к и п а ж е в. Какой Блок? Член Третьей Государственной думы? Я помню, там был один блок. Кажется, националистов и октябристов.

П а р а с ю к. Это поэт Александр Блок.

Э к и п а ж е в. Ах, поэт. Я очень люблю поэтов.

П а р а с ю к. "Двенадцать" написал.

Э к и п а ж е в. Да, да. Я знаю: двенадцать томов. Читал, как же, читал. Все двенадцать прочитал. Прелестно.

ЯВЛЕНИЕ XII

Входит мать.

М а т ь. Извините, насилу отмыла старика.

Звонок.

Иду, иду. (Идет отворять.)

ЯВЛЕНИЕ XIII

Входит Ананасов, за ним мать.

А н а н а с о в. Фу-ты, чер-рт! В какую-то мерзость ногой вступил.

М а т ь. Ах! В заливного судака.

Э к и п а ж е в (про себя в ужасе). Парасюк!

А н а н а с о в (ласково). Ах, вы тут?

Э к и п а ж е в. Извините, господа, позвольте вам... мой зять...

А н а н а с о в. Это совершенно лишнее.

М а т ь. Милости просим.

Э к и п а ж е в. Ты что же это, братец, а? Следишь за мной? Преследуешь меня по пятам, как сыщик?

А н а н а с о в. А вы думали, что от меня так легко отделаться? Дудки-с! Спрашиваю вас в последний раз: отдадите вы мне бриллианты или не отдадите?

Э к и п а ж е в. Да как ты осмелился, любезнейший, врываться в чужой интеллигентный дом?

А н а н а с о в. Отдадите или не отдадите?

Э к и п а ж е в (Парасюку). Вот-с. Я вам говорил. Что же теперь прикажете с ним делать?

А н а н а с о в (шипя). Милостивый государь, за такие фокусы публично бьют по морде.

Э к и п а ж е в. Голубчик! Ради бога! Где угодно, но только не здесь. Не в этом интеллигентном доме... Это недоразумение! Уверяю тебя! Никаких бриллиантов нет.

А н а н а с о в. Как нет? А где же они?

Э к и п а ж е в. Их... их украли.

А н а н а с о в (ласково). Ах, их украли? Кто же их украл?

Э к и п а ж е в. Кто?.. Гм... Вы знаете, господа, в моем доме живут посторонние люди. Я принужден временно отдавать часть своей площади, гм, кондукторше Ключиковой. Антр ну суа дит, я вполне уверен, что это Ключикова.

А н а н а с о в (еще ласковей). Ах, Ключикова?

Э к и п а ж е в. Только, ради бога, братец, не делай из этого историю.

А н а н а с о в (вкрадчиво, задыхаясь). Ах, Ключикова?

ЯВЛЕНИЕ XIV

Входит Шура с фикусом.

Э к и п а ж е в. Вот-с!

Все молчат.

Ш у р а. С новосельем! Я вам цветочек принесла. Еще раз здравствуйте! А Мишка сейчас придет. Он тут невдалеке стоит. Какая квартирка миленькая!

Все молчат.

Об чем речь?

Все молчат.

А н а н а с о в. Гражданка Ключикова. Вчера у гражданина Экипажева пропала одна ценная вещь, хранившаяся в комоде. Вы об этом ничего не знаете?

Ш у р а. Понятия не представляю.

А н а н а с о в. Ты взяла бриллианты?

Ш у р а. Честное, благородное слово, Анатолий Эсперович! Чтоб у меня руки отсохли!

Э к и п а ж е в. Не знаю, милая, не знаю. К нему обращайся. Я, так сказать, отстраняюсь.

А н а н а с о в. Воровка!

Ш у р а. Я? Воровка? Да что ж это делается? Господи... Миша... Где же Миша?.. Товарищи... Скажите же... Подтвердите... Я не воровка... Ох, Мишечка... (Плачет.)

А н а н а с о в. Не реви, не реви! Говори, куда серьги?.. Где серьги?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза