Миллионеров украшает скромность

Оказалось, пинкертон ко мне испытывает не менее трепетные чувства. И помимо перечисленных симптомов, при виде моей особы страдает аритмией, заиканием и чуть ли не поносом. Свиданию со мной он предпочел бы задушевную беседу с непривязанным питбулем, акулой или проголодавшейся взрослой самкой аллигатора.

Только выбора у него, к большому сожалению, нет. И потому, наступив себе, любимому, на горло, он вынужден общаться именно со мной, а не с безобидными, — все познается в сравнении — зверюшками.

— Ладно, — сдалась я. — Беседуйте. Но только тут. В полицию я не пойду ни за какие коврижки. Или ждите до захода солнца. После восьми вечера я не купаюсь.

Вы не поверите, но он смирился! И с видом христианского великомученика принялся стягивать рубашку.

Я настолько обалдела, что даже не сообразила раскинуться по всей подстилке. Раздевшись до трусов, чучело плюхнулось рядом и поморщилось.

— А чем это несет?

— Вашими носками, — огрызнулась я и покосилась на его босые ноги.

Черт возьми, а ведь он потрясающе сложен! Мускулистый, поджарый, загорелый. И почему такое тело досталось бестолковому зануде?!

Я хлопнула глазами и даже, боюсь, собиралась дать слабину и прекратить хамить, но это недоразумение природы наглядно продемонстрировало, что и с обнаженным торсом оно не менее противное, чем полностью экипированное.

— Вы меня смущаете своим голодным взглядом! — нахально заявило оно и бессовестно хмыкнуло.

Вот ведь дрянь! Да я теперь на него вообще смотреть не стану!

Не в силах сдержать негодования, я вытолкнула гостя со своего лежбища и уточнила:

— Опять будем выяснять про фотографию?

— Опять, — кивнул он и угнездился на моем полотенце. — Только уже не ту, а другую. Тоже найденную у покойника.

Я даже забыла отнять полотенце. Это что же, у Берга было еще одно мое фото? А всего их сколько? И как долго их еще будут обнаруживать?

— Вы уж облазьте его карманы как следует, — разволновалась я. — И предъявите мне все претензии зараз. Или так и будете ко мне все три недели бегать, как чего новое найдете?

— Это не у Берга. У второго покойника, — успокоил Стоян. — Найден еще один труп, и тоже с вашей фотографией.

Я застонала. Почему-то сразу поверив, что шутить он не собирается.

— Еще один труп? — повторила я севшим голосом. — Но почему?

— Вот это-то меня и интересует, — доверительно шепнуло чучело. И немедленно вытащило из «дипломата» пачку снимков.

— Надеюсь, я только на одной? — Я забыла, что лежу, и хотела испуганно попятиться. — По количеству покойников?

Лучше бы на них на всех была я. Только, конечно, не в том состоянии, в котором имел несчастье находиться неизвестный господин. Труп с выпученными глазами и вывалившимся языком не выглядел привлекательнее от того, что был запечатлен в разных ракурсах.

— Он вам знаком?

— Понятия не имею, — буркнула я. — В таком виде я не опознала бы даже вас, хотя вижу куда чаще, чем хотелось бы.

Вместо того чтобы, как обычно, перейти к угрозам, Крысилов достал еще один снимок. Судя по размерам, его пересняли из паспорта усопшего.

— Теперь узнаете?

Я кивнула, и Стоян напрягся. Уж не знаю, чего он ждал, может, надеялся, что я признаюсь, как душила мужика или еще при его жизни грабила с ним Софийский банк, но я поведала только о совместно проведенном досуге. В течение получаса, а может, даже меньше, мы предавались творчеству. Я разрисовывала гигантскую гипсовую лягушку, а покойный охорашивал морскую черепаху из того же материала.

— Издеваетесь, да?! — Шея у собеседника напряглась и покраснела, на лбу вздулась неэстетичная вена.

Опасаясь, что мужик не совладает со своими нервами, я поклялась, что говорю правду. Минут пятнадцать я, запинаясь и краснея, объясняла, с чего мне вдруг вздумалось приобщиться к излюбленному развлечению малолетних туристов.

Здесь буквально на каждом шагу понатыканы столики со всем необходимым для росписи игрушек из гипса. Признаюсь честно, если бы своими глазами не видела, как в упомянутом развлечении принимают участие половозрелые особи противоположного пола, мне бы, скорее всего, и не пришла в голову фантазия присоединиться к процессу. Но если быть предельно откровенной, что-то в этом есть. Хотя, конечно, попробовать силы я намеревалась всего один разок. Коротать вечера за подобным занятием я не стала бы даже в силу материальных соображений. Удовольствие, скажем прямо, не из дешевых!

— Да вам Ванина подтвердит, он же у нее рисовал, как и тот, первый покойник!

Я отсылала придурка к очаровательной художнице, тоненькой блондинке с огромными влажными глазами, которая так мило щебетала, обучая меня премудростям ремесла, а сама испытывала угрызения совести. Получается, я натравила на доброжелательную девушку тупого и ограниченного солдафона с бульдожьей хваткой. Он и ее теперь замучит. Но другого выхода я все равно не видела. Он так и так узнает и мне же потом припомнит, что я смолчала.

Солдафон, кажется, поверил, что я не собираюсь чинить препятствий следствию, и принялся делать пометки в блокноте.

— Ну хоть фотографию-то покажите, — взмолилась я. — Это точно мой снимок?