Миллионеров украшает скромность

Теперь мы оба неслись сломя голову по неровной каменистой поверхности, и я молилась, чтобы успеть добежать до своей многострадальной группы. Уверенность, что скалу можно обогнуть с противоположной стороны и попасть в объятия соревнующихся в удали туристов, поддерживала мои тающие силы.

Оглянувшись, я обнаружила, что преследователей уже двое. Причем второй мерзавец оказался проклятущим Иво. Все-таки не зря я негодяя подозревала с самого начала! Что бы сдать его полиции?! Сейчас бы третью неделю объяснялся в участке, доказывал, что не верблюд, а у меня, глядишь, одним гонителем было бы меньше!

Подлый венгр обошел коллегу и скачками сокращал расстояние между нами. Я взвыла от отчаяния, но ужас вовсе не придал мне сил, как обычно пишут в детективах. Наоборот, я чувствовала, что слабею, что ноги почти не держат, а скорость, с которой я их переставляю, сделала бы честь только старой больной черепахе.

И вдруг… Я глазам своим не поверила. Мне навстречу мчался Свинюгер! Милый, родной немчура, в своих коронных тесных шортах, с ногой, обмотанной бинтами.

Увечье, полученное от Бастинды, не помешало ему набрать бешеную скорость.

— Свинюгер, родненький, давай! — завопила я, совершенно упустив из виду, что поклонник один, а негодяев двое, да еще неизвестно, сколько прибежит им на помощь.

— Давай, родимый, жми, благодетель.

Благодетель поднажал, и я вскоре оказалась ровно посередине между участниками сафари. Значит, теперь все зависело от меня. Я представила, что мне навстречу несется не Свинюгер, а один хорошо знакомый полицейский, и живо обрела запасные крылья.

Мой спаситель и преследователи сошлись в поединке. Я лежала обессиленная на горячей земле. И хотя старалась следить за рукопашной, самое важное все же упустила. Как могло случиться, что молодые, сильные мужчины оказались поверженными?! А самодовольный немец отирал пот с загорелого чела, как землепашец после долгого трудового дня?

Верный рыцарь протянул мне руку, и я с трудом поднялась.

— Спаситель, — прохрипела я.

Молниеносный, жутко болезненный удар в челюсть опрокинул меня навзничь. Падая, я, похоже, хорошенько приложилась головой.

Глава 18

Стоило очухаться, как обрывочные воспоминания сложились в нечто целое. Правда, абсолютно не радостное. Мало того что я выходила круглой дурой, так еще и никаких мало-мальски сносных перспектив!

Поначалу, пока в голове не прояснилось, я еще надеялась, что случившаяся гадость просто мне привиделась. Мало ли, задремала после завтрака, вот и…

Но, посмотрев вокруг, мигом избавилась от глупых иллюзий. Разумеется, из моего номера могли вынести всю мебель (скажем, в наказание за ночные побудки соседей), но каким образом кому-то удалось уменьшить его размеры чуть не вдвое и за пару часов сменить кафельную плитку пола на бетонное покрытие, объяснить было невозможно. Не говоря уже о том, что испарились оба окна, а моя ненадежная дверь, отпираемая по желанию любым прохожим, превратилась в массивное стальное сооружение, на которое покусился бы не всякий опытный взломщик.

Приходилось признать, что я попала в переделку. И каменный мешок, приютивший мое измученное тело, — не самое худшее, к чему надлежит приготовиться.

Пока я сожалела об упущенной возможности ознакомиться с интерьером болгарских исправительных заведений (там, я уверена, больше заботились о нуждах контингента, а кроме того, хотя бы просветили относительно сроков пребывания), раздалось громыхание железа, и приоткрывшаяся дверь впустила негодяя Свинюгера, обманувшего меня в самых лучших чувствах. Правда, оставалась еще крошечная надежда, что мужик просто отыгрался за свое «ранение» и, побоявшись связываться с кошкой, расправился с ее хозяйкой. Но в этом случае Свинюгер, несомненно, мог считать себя отмщенным, и удерживать меня ему было ни к чему.

— Теперь мы квиты, я надеюсь? Сотрясение моих мозгов компенсирует вашу травмированную голень?

— Не уверен, — покачал головой Свинюгер. — Но дело не в ноге.

— Вы пришли меня освободить? — сделала я второй пробный заход и сама себе показалась ничтожной. В столь ярко выраженное слабоумие не поверит даже Свинюгер. У него на лице написано, что с IQ у него порядок. Пусть раз в жизни, но минимальное количество баллов он, скорее всего, все-таки набрал.

— Об этом не может быть и речи, — холодно ответствовал визитер. — Выйти отсюда даже не надейтесь. Чем быстрей вы смиритесь с потерей свободы, тем легче будет ее переносить.

Абсолютно бесстрастный взгляд маленьких водянистых глазок привел меня в лютое бешенство. Пусть не надеется, что, навязав мне свое общество, придурок обретет покой и отдохновение! Он очень пожалеет, что со мной связался! Если через пару часов не начнет кидаться на стены, я буду считать, что прожила половину жизни напрасно. И если полагает, что я собралась рвать на себе волосы — снова промахнулся. Пусть у меня тут, в Болгарии, и не сто друзей, а только двое, зато на них можно положиться. Они, наверное, уже штурмуют здание полиции, так что мы еще посмотрим, кто из нас — я или немец — проведет остаток дней изолированным от общества!