Миллионщик

Взял Машу и мы пошли питаться в ресторан, по дороге я рассказал ей новости и начал инструктаж по поводу завтрашнего дня, сказав, что уже заказал на первую половину дня приход двух горничных, что помогут ей собраться. По поводу парикмахерской не стал предлагать, а попросил Машу с помощью девушек соорудить такую же прическу, что у нее была при греческом дворе, с диадемой. Опасался, что столичные куаферы накрутят ей «вавилонов» на голове, будет только смешно, а естественная красота – пока она есть, самое лучшее украшение.

Глава 9. Взаимные подарки

15 сентября 1892 г, Санкт-Петербург.

Прямо с утра начали готовиться к приему. У Маши хлопот побольше, у меня – поменьше – всего-то посетил парикмахерскую, где слегка подстригли и сделали «причесон», подровняли бороду, да и все. У портье для меня было письмо от Лизы. Она сообщала, что все у них хорошо, Сергей возился с самопишущими ручками, идею которых я ему подал, экспериментировал с чернилами и загустителем. Кончилось все тем, что ему надоело ходить перемазанным чернилами с ног то головы, как первоклашке-гимназисту и он забросил ручки, сказав, что это Сашка – изобретатель и ему все удается, а он к этому делу склонности и таланта не имеет. Ладно, поеду в Купавну, там с химиками что-нибудь да придумаем по поводу загустителя для чернил. Еще Лиза написала, что к ней приходила целая делегация швейцарских медиков по поводу действия противотуберкулезных препаратов и она дала им мой адрес в Москве. Сергей тоже что-то говорил со швейцарскими военными по поводу гранат, но ей не сообщил, судя по всему, швейцарское правительство сделало крупный заказ гранат через Военного министра.

Я еще вчера решил, что не буду надевать ленту ордена Соломоновой печати через плечо – что я, эфиопский посол, что ли. Здесь Россия, поэтому надо быть скромнее с иностранными орденами: повешу на второй пуговице мундира знак ордена ниже ордена Христа, тем более, что у обоих ленты зеленые, да и кто там знает что-нибудь по поводу Эфиопии и ее орденов. Эфиопские звезды я все же еще вчера прикрутил ниже российских наград, собственно не прикрутил, а приколол, поскольку у них заколка типа немецкой и пришлось дырявить мундир аж в четырех местах, на каждую заколку – две дырки. На шею – старший русский орден Святого Владимира 3 степени с мечами и ниже из-под борта мундира, но выше иностранных орденов – Святую Анну 2 степени. На пятиугольных колодках – Владимир 4 степени с мечами и Станислав 3 степени. Эфиопскую золотую медаль с физиономией Менелика не стал приделывать с краю колодки по той же причине, что и ленту.

Только справился с помощью Ефремыча с пристегиванием ножен шпаги под мундиром и стал продевать клинок, так чтобы эфес шпаги не мешал и я не запутался ногами в ножнах (вот еще конфуз был бы), как появилась Маша, ослепительно сияющая в прямом и переносном смысле. В прямом – из-за сияния драгоценностей, особенно диадемы, которая была как маленькая корона в ее черных волосах, а в переносном – из-за того, что ей всегда нравилось наряжаться и прихорашиваться. Все же она волновалась, хотя и держалась молодцом. Утеплившись, мы пошли к заранее вызванной коляске лихача, который за трояк отвез нас к парадному подъезду Зимнего. Сдав лакею верхнюю одежду, а заодно и треуголку, флигель-адъютант, встречавший гостей, сказал, что она не обязательна, все же это малый прием и сидеть за обедом в головном уборе не положено даже эфиопским князьям. Хотя, если бы я был в национальной одежде с перьями, может быть, и разрешили, вдруг это нанесет оскорбление высокой иностранной особе.