я не вернусь. Просто держи удочки.
Она кивнула, глядя на меня своими большими блестящими глазами, она выглядела
счастливой и крошечной, и немного порозовевшей от солнца.
- Еще принесу тебе шляпу, - произнес я. И поспешил через двор на кухню, радуясь,
что скоро соберется вся семья. - Никакой сухомятки, - предупредила мама, выгнув бровь и продолжая
приготовления к вечеринке.
- Знаю, мам. – Я схватил пачку крекеров и открыл холодильник, когда скрипнули
петли входной двери. Это папа вернулся с работы.
- Где моя именинница? – Крикнул он. По голосу можно было понять, что он устал,
но улыбался ради Кайлы. - Она играет на заднем дворе, - ответила мама.
Папа наклонился поцеловать маму в щеку, после чего выглянул в окно.
- Где? На качелях нет.
- Она на причале, пап. Я взял ее порыбачить. – Я подошел к отцу и встал на
цыпочки, указывая на деревянную дорожку. Улыбка медленно сползла с моего лица, когда я
пытался отыскать взглядом свою сестру. На причале никого не было. Кроме желтого
медвежонка.
- Джон...? – Мама позвала папу по имени, безмолвно озвучивая вопрос. Ее голос
ослаб от волнения.
- Я просил ее сидеть на месте, - произнес я. – Сказал, что сейчас вернусь.
- Боже мой, - выдохнула мама.
Папа уже оказался за дверью.
– Ее нет! – Заорал он, перебегая задний двор в сторону воды.
Тесто разлетелось, испачкав стенки шкафов, когда мама уронила миску, которую
держала в руках. Она пустилась вслед за папой, а я беспомощно стоял на месте и пялился
в окно.
Мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как они выбежали за дверь.
Прекрасно, у Кайлы будут огромные неприятности за то, что не послушалась меня.
Живот скрутило узлом беспокойства, пока я ждал, когда появится голова с
растрепанными темными волосами моей сестры. Надеюсь, папа разрешит ей сегодня
съесть торт. Надо будет сказать им, что это моя вина, если не разрешат. Мне не
хотелось испортить ее праздник.
На поверхности пруда появилась голова моего отца, от которой рябью
расходились постепенно расширявшиеся круги. Потом я увидел ее. Крошечное тело на
руках отца выглядело так, словно она была все еще младенцем.
Босые ноги мамы практически соскользнули с причала, когда она забирала Кайлу из
папиных рук, чтобы он смог забраться на старый деревянный помост.
Положив ее тело на землю, папа начал лихорадочно давить ей на грудь. Мама
периодически переставала плакать и наклонялась к лицу Кайлы. По телу прошел озноб, и
я начал дрожать, понимая, что-то не так. Кайла не притворялась. Мама с папой были в