Милые обманщицы. Соучастницы

Ноэль задумчиво пожевал губу.

– Если ты настаиваешь. Но только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Аэропорт Филадельфии шумел привычной суетой: семейные пары тащили чемоданы и детей, бизнесмены бегом неслись на посадку, растрепанные туристы снимали обувь в зоне контроля безопасности. Табло прилета сообщало, что самолет из Хельсинки только что приземлился. Ноэль достал из рюкзака небольшую квадратную картонку и развернул ее. ХУУСКО, было выведено на ней большими красными буквами.

– Это его фамилия, – устало произнес Ноэль, вчитываясь в надпись, как в свой смертный приговор. – Тебе не кажется, что звучит как бренд бабушкиных панталонов? Или какой-то несъедобной мясной пасты?

Ария хихикнула.

– Ты невыносим.

Ноэль угрюмо плюхнулся на одну из скамеек у ворот зоны досмотра и уставился на очередь из пассажиров, выстроившуюся перед металлоискателями.

– Это наш выпускной год, Ария. Последний шанс расслабиться перед колледжем. Меньше всего мне хочется, чтобы какой-то лузер ходил за мной хвостом. Готов поклясться, моя мама специально все подстроила, чтобы меня помучить.

Ария сочувственно промычала. Внезапно ее внимание привлекло что-то, мелькнувшее на экране телевизора под потолком. ГОДОВЩИНА ГИБЕЛИ УБИЙЦЫ ИЗ РОУЗВУДА – вспыхнули желтые титры.

Эффектная брюнетка вела репортаж перед бывшим домом ДиЛаурентисов, и ветер то и дело набрасывал волосы ей на лицо.

– Год назад, в субботу, Элисон ДиЛаурентис, чьи убийственные шалости всколыхнули всю страну, погибла в страшном пожаре в горах Поконо, который сама же и устроила, – вещала она. – Прошел целый год с момента тех странных событий, но Роузвуд до сих пор не оправился от потрясения.

На экране промелькнули лица Дженны Кавано и Йена Томаса, двух жертв настоящей Эли. Потом появился портрет семиклассницы Кортни ДиЛаурентис – сестры-близнеца, которая в шестом классе заняла место настоящей Эли, а годом позже умерла от рук Эли во время ночного девичника.

– Многие по-прежнему озадачены тем, что тело мисс ДиЛаурентис так и не было найдено на пепелище. Кто-то полагает, что мисс ДиЛаурентис выжила, но эксперты решительно исключают такую возможность.

Дрожь пробежала по спине Арии.

Ноэль прикрыл ей глаза ладонью.

– Тебе не нужно это смотреть.

Ария высвободилась.

– Не получается.

– Ты много думаешь об этом?

– Типа того.

– Хочешь, посмотрим фильм вместе?

– О боже, нет. – Ария застонала. Ноэль имел в виду «Милую убийцу», телевизионный байопик, вместивший прошлогодние события в два часа эфирного времени. Зрелище за гранью безвкусицы.

Хлынул поток пассажиров из зала прилета. Среди них выделялось множество высокорослых светлокожих блондинов, не иначе как с рейса из Хельсинки.

– Пошли, – проворчал Ноэль, поднимая вверх табличку с фамилией ХУУСКО.

Ария всматривалась в толпу.

– А как его зовут-то?

– Клодий, что ли? – пробормотал Ноэль. – В общем, что-то в этом роде.

Мимо прошли пожилые мужчины с чемоданами и прижатыми к уху iPhones. Пронеслись, хихикая, три долговязые девчонки. Светловолосая пара с белобрысым карапузом пыталась открыть коляску. Никто из прибывших не походил на Клодия.

Внезапно из толпы туристов донесся голос.

– Мистер Кан?

Ария и Ноэль приподнялись на цыпочках, пытаясь определить, кто кричит. И тут Ария заметила парнишку с изможденным вытянутым лицом, мясистыми губами, прыщами на щеках и лбу и острым кадыком, заметно выступающим на шее. Так и есть, Клодий. Он даже нес в руке небольшой кофр, в котором наверняка лежала флейта. Бедный Ноэль.

– Мистер Кан? – снова позвал голос, но парень, которого Ария приняла за Клодия, рта не открывал.

Толпа расступилась. Перед ними возникла фигура в шапке-ушанке, пуховике и сапогах на меху.

– Привет! Это ты! Я по обмену! Клодия Хууско!

Клодия. Ноэль открыл было рот, но не издал ни звука. Ария оцепенела, чуть не поперхнувшись жвачкой. Студентом по обмену оказался вовсе не долговязый и рябой флейтист. Вместо него нарисовалась девушка, Клодия. Голубоглазая грудастая блондинка с хрипловатым голосом, в узких джинсах. Эротическая скандинавская мечта.

И ей предстояло жить в одном доме с Ноэлем.

5. Знакомьтесь, пеннитистлы

– Спенсер, – одернула дочь миссис Хастингс. – Не трогай хлеб. Неприлично браться за еду, пока все не сели.

Спенсер вернула в корзинку мягкий маслянистый кусок чиабатты. Если она умрет от голода до прихода остальных, это будет на совести ее матери.