Милый яд

– Такие, как он, не меняются.

– Может, ты не все знаешь, Тейт.

– Я знаю Терри.

– Да? Как часто вы с ним общаетесь? Когда в последний раз у вас был настоящий разговор? Знаешь, ты уговаривал меня поболтать с Лией, но сам отказываешь себе в том же? Для этого есть слово, – она постучала указательным пальцем по подбородку, подняв взгляд и делая вид, что задумалась. – Абсурдно? Нелогично? Нет, не так, – она щелкнула пальцами. – О, я знаю! Лицемерие!

– Он разочарует тебя, – предупредил я, не обращая внимания на ее выпад. И снова мое сердце сжалось из-за нее. Почему я так заботился о ее чувствах? – Он всегда так делает.

– Я готова быть разочарованной. Но, если он этого не сделает, рукопись станет только лучше. Это все, что имеет значение.

– Ты забыла, что он мошенник?

– И все же талантлив. Мы уже просмотрели первые двадцать тысяч слов. Это хорошая работа. У него очень глубокий взгляд. Остроумие и юмор, которые он добавляет, хорошо дополняют рукопись Келлана, особенно когда она становится слишком мрачной.

То есть мой брат писал такую мрачную рукопись, что вклад Терренса Маркетти считался легким.

– Я доверяю ему в этом, Тейт.

Либо Чарли была более наивна, чем я думал, либо она знала то, чего не знал я. Оба варианта мне не понравились.

– Не говори, что я не предупреждал, когда он воткнет тебе в спину своей авторучкой.

Она закатила глаза.

– Во-первых, уже никто не пишет ручкой. Во-вторых, ты последний человек, к которому я бы обратилась, если у меня возникнет проблема.

– Интересно. И все же ты с легкостью приняла мою помощь на смотровом столе.

Да. Я затронул эту тему. Говорить об этом было неправильно. Непрофессионально. Низко. Неприемлемо. Но это правда. Настолько чертовски правдиво, что запечатлелось в моем чертовом мозгу.

Она покраснела и судорожно сглотнула, а потом отвела глаза. Когда снова посмотрела на меня, она облизнула губы.

– Давай заключим пари.

– Азартные игры – это порок, Чарли.

Она передразнила мою менторскую речь.

– Все есть порок, Тейт. Азартные игры, – она подняла чашку. – Кофе, – молчание. – Похоть.

Я с трудом сглотнул. Мы вступали в опасные воды. Я приковал к Чарли все свое внимание, когда она поставила стакан, обогнула островок и встала передо мной, развернув мой круглый стул к себе. Она идеально поместилась у меня между ног, губы оказались на одном уровне с моими. Я почувствовал, как меня овеяло ее сладкое кофейное дыхание, когда она заговорила:

– Жизнь – это зависимость, и лучше жаждать ее, чем ненавидеть.

Я коснулся внешней стороны ее бедра, прежде чем смог остановиться. Провел ладонью по ее гладкой коже вверх, наслаждаясь ее удивленным вдохом.

– Меня не интересуют зависимости, мисс Ричардс, – я положил руку ей на бедра, чтобы оттолкнуть от себя, и встав, направился к двери.

– Чарли, – выдохнула она, следуя за мной. – Для тебя я Чарли.

Я сунул ноги в первую попавшуюся пару туфель. Мне нужно было убраться отсюда, прежде чем я сделаю то, о чем не был уверен, что пожалею, но определенно знал, что не должен этого делать.

Она знала о Келе, напомнил я себе. Она знала, и она солгала.

Эти слова никак не уменьшили искушения.

– Поговори со мной, Тейт, – Чарли прикусила нижнюю губу. Скрип ее туфель, когда она переминалась с ноги на ногу, заполнял тишину, пока я осматривался в поисках плаща, который укрыл бы меня от дождя. Она перестала дергать ногами и подошла ко мне, не сдаваясь. – Я не спрашивала, потому что не хотела на тебя давить, но в последнее время ты был не в себе. Почему? Ты можешь поговорить со мной.

Да к черту.

Я перестал искать плащ, всячески стараясь не обращать на нее внимания, и нащупал дверную ручку кончиками пальцев. Они задержались там на секунду дольше положенного, и даже мое тело не соглашалось с мозгом. Какое предательство.

Я повернулся к ней, сжимая за спиной металлический кругляшок.

– Мисс Ричардс?

Надежда расцвела на ее лице.

– Да?

Скажи, что не знала и понятия не имела, как Келлан хотел покончить с собой за много лет до того, как это случилось. Скажи мне, что ты не была настолько беспечна, чтобы ничего не сказать.

Что-то во мне не могло рискнуть докопаться до правды.

Я распахнул дверь.

– Поздравляю с повышением, Чарли.

Я вышел, захлопнув за собой дверь. Шел проливной дождь. Один из тех жарких, липких летних дождей, из-за которых промокаешь целиком, с головы до ног.

Я посмотрел на свои ноги. На пару туфель, которые схватил в спешке. Сандалии. И теперь, в довершение к случившемуся сегодня цирку у меня еще и носки промокли насквозь.

Я сидел на крыльце до тех пор, пока до меня не дошло, что я не захватил ключи от машины, выбегая из дома. Если пойду пешком в такую погоду, даже всего квартал до более оживленного района, чтобы поймать такси, то поскользнусь и раскрою себе голову. Прекрасная перспектива, но мне нужно быть на дежурстве у двух моих пациенток на последнем сроке беременности.