Милый яд

Я подчинился, дав ей все, о чем она просила, за исключением слов, которые никогда не смогу произнести. Чарли вцепилась в меня, впившись ногтями в плечо и сжимая стенками влагалища.

– Черт, – пробормотал я в ее кожу, слишком близко к тому, чтобы кончить.

Я просунул между нами руку, круговыми движениями потирая клитор. Чарли вновь и вновь повторяла мое имя, как молитву. Как ответ. Как будто она любила меня. Ее рука скользнула к моему затылку. Я схватил ее, поднес запястье к губам и поцеловал ее шрам.

– Тейт.

Я приблизил губы к ее уху, прошептав:

– Давай, Чарли.

Она кончила, сжимая мой член и царапая ногтями кожу. Рыкнув, я кончил следом и рухнул на нее, а потом перекатился на спину. Чарли положила голову мне на грудь, прочерчивая пальцем дорожку.

– Я люблю тебя.

Я открыл рот. Чарли устремила взгляд на него, и в ее глазах появилось что-то похожее на надежду. Но потом я снова закрыл рот, и она сдулась, как лопнувший воздушный шарик. Слеза скатилась по ее щеке и упала мне на грудь. Этого было почти достаточно, чтобы сказать ей. В конце концов, это была правда. Но я не мог себя заставить. Поэтому мы лежали в тишине, погруженные в свои мысли.

В полночь Чарли посмотрела на часы и встала, чтобы уйти, как будто она была Золушкой с комендантским часом и боялась, что ее карета в любую секунду снова превратится в тыкву. Я прислонился к спинке кровати, смотря, как она одевается. Ее глаза покраснели, хотя она пролила всего одну слезинку. Я чувствовал себя полным придурком. И все равно не сказал того, что мы оба хотели от меня услышать.

Вместо этого я смотрел на ее руки, которыми она застегивала лифчик.

– Ты доберешься сама?

– Тейт, я официально взрослая уже четыре года, – она притворилась, что считает, пошевелив четырьмя пальцами и сопровождая это улыбкой, которую мне хотелось стереть с ее лица поцелуями. – Думаю, что смогу пережить еще одну ночь.

– Я отвезу тебя домой.

Теперь полностью одетая, она остановилась у моей двери, повернулась ко мне лицом и помахала телефоном.

– Я уже вызвала Убер.

– Отмени.

– Это совместная поездка.

– Единственная поездка, в которой ты участвовала сегодня вечером, была на моем члене.

Она посмотрела на заблокированный экран и перевела взгляд на меня.

– Кэмерон приехал.

Кэмерон может катиться к черту.

– Чарли.

– Тейт, – она улыбнулась. Шагнула ко мне. Прижалась губами к моим. Каждый раз, когда Чарли это делала, я чувствовал, что она что-то у меня забирает. – До завтра.

Какое-то мгновение я ничего не говорил. Просто пялился на нее, надеясь, что чем дольше буду тянуть с ответом, тем больше шансов, что Кэмерон, этот придурок, уедет. Она поняла мои намерения и покачала головой. Ее губы тронула улыбка.

– Я не могу задерживать попутчика, Тейт, – Чарли приподняла бровь, возвращая мое внимание к ее глазам. Еще красным. Нет, придурок тут я. Не Кэмерон. И уж точно не она. – Ты ведешь себя, как засранец, – закончила она.

– Отлично. Напиши, когда вернешься домой.

– Напишу.

И с этими словами ушла.

Я лег, уставившись в потолок. На этот раз один. Если бы это был ипподром, я был бы на последнем отрезке. Мчался к финишной черте. Если скажу Чарли то, что она хочет услышать, пути назад не будет. Как только шлюзы открывались, они уже не закрывались. Что еще я в итоге почувствовал бы? Сколько еще боли могу вынести?

Ты мудак, Тейт Маркетти. И твой брат больше не может быть тебе опорой. Твоим оправданием.

Эти слова вертелись у меня на кончике языка. Все три. Короткие и непритязательные. Я поиграл с ними, пытаясь заставить себя впервые произнести их вслух. Убеждая себя, что тем самым их значимость уменьшится. Что их легко произносить, когда некому слышать.

Но все равно ничего не сказал.

Глава семьдесят седьмая

= Тейт =

Без Чарли дом казался обиталищем призраков.

Слишком молчаливый.

Слишком холодный.

Слишком одинокий.

Я слышал, как отъехал ее Убер. Я продержался несколько минут, а потом все же вскочил с кровати и распахнул жалюзи, заметив запотевшее стекло. Скоро пойдет дождь.

И этого мне хватило, чтобы схватить пальто, сесть в «Лексус» и помчаться в Моррис-Хайтс.

Я добрался туда до того, как сюда приехала Чарли. Лестница, ведущая на ее улицу, дала мне достаточно времени, чтобы усомниться в своем здравомыслии. Я добрался до ее дома и провел следующие двадцать минут под дождем, как вдруг понял, что в спешке забыл захватить зонтик.

Вот и все мое оправдание за то, что я пришел.

Ты сошел с ума, Тейт.

Когда засранец Кэмерон подъехал к обочине, на мне не осталось ни единого сухого пятнышка. Чарли выпрыгнула из «Юкона» и притормозила передо мной, проводя глазами дорожку по моему мокрому телу.

– Тейт. Что ты здесь делаешь?

– Идет дождь, – сказал я, как будто это все объясняло.

Боже, мне нужно взять себя в руки.

Я запустил пальцы в волосы, сбросив тяжелые капли по спине, и признался:

– Я не знаю.

Я мог бы рассмеяться. Возможно. Я чувствовал себя расстроенным. Выжившим из ума. Прошедшим точку возврата. Кем бы мы ни были, мне это нравилось. Я хотел удержать это, но не чувствовал себя способным.

Если только не погублю нас обоих.