Милый яд

Меня удивило, как быстро они выскользнули из кабинета. Ему явно нравилось, что здесь к нему относятся как к королю. Я же порадовалась за ту девушку Ханну, на которой он собирался жениться несколько лет назад. Она избежала смертельной опасности.

Дверь закрылась с вежливым щелчком. Мы остались вдвоем. Сердце билось в панике, как муха, попавшая в паутину.

– Хорошо, давайте посмотрим, мисс?.. – он замолчал.

– Ричардс.

– Вы всегда врываетесь в места, где вам не рады?

Я подумала о Лии. Мне никогда и нигде не были рады.

– Только если мне плевать, что там подумают люди, – я мило улыбнулась. – И, к вашему сведению, пристально смотреть женщине в глаза, когда находишься в другой женщине, невоспитанно.

Он ухмыльнулся.

– Мне жаль. У вас создалось впечатление, что я пытаюсь вас поразить?

Я прижала руку к сердцу, сделав вид, что млею от его слов.

– Вы так обходительны.

– Дорогая, вам не по карману та сумма, которую люди платят, чтобы увидеть мою обходительность.

Как Келлан прожил с ним четыре года? Я не могла вынести и десяти минут.

Тейт схватил айпад, не отрывая взгляда от экрана. Я надеялась, что он, наконец, решил оказать нам обоим услугу и записал Рейган на прием, но спустя долгих несколько секунд, пока я стояла, а он просто меня игнорировал, он отрезал:

– Убирайтесь из моего кабинета, мисс Ричардс.

– Но прием…

– Сегодня я не принимаю. Передайте мисс Ротшильд, чтобы она позвонила мне завтра.

– Вы должны, – но я знала, что это не так, и запаниковавшая муха совершила ошибку, неудержимо забившись в паутине, теряя силы, когда паук бросился на добычу. – Я прождала больше часа.

– А еще вы застали меня с другой женщиной и не потрудились извиниться, не говоря уже о том, что устроили из этого специальный выпуск Нетфликс. Уходите.

– Тейт…

– Доктор Маркетти, – поправил он. – Я вам не подружка по играм.

Я вытаращила глаза, смотря на его точеное лицо. Он не ответил на мой пристальный взгляд.

– Вы меня потрясли, – я говорила, как моя мать. Ну, моя покойная мать.

Но это правда.

– Правда? – спросил он, в его сухом тоне не было ни капли интереса.

– Да.

– Каким же образом?

– Вы врач, который творит чудеса, но полный ублюдок.

– Я не всегда был ублюдком, но потерпел неудачу, – он пожал плечами, не отрывая взгляда от айпада.

Я старалась не плакать, но не от грусти, с которой можно было бы справиться. Это были слезы злости, и они уже готовы были пролиться.

– Если я извинюсь, это поможет?

На самом деле у меня не было никакого желания, но, если отбросить гордость, у меня, возможно, нет выбора. Я хотела эту работу. Я хотела, чтобы Рейган была счастлива. И мне правда не хотелось, чтобы она пролетела с приемом, потому что я отчасти все испортила.

Как бы сильно я ни ненавидела Тейта Маркетти, грубость по отношению к нему не вернет Келлана.

Наконец он оторвал взгляд от экрана с хмурым выражением на лице. Он был похож на модель из рекламы парфюма. Его глаза были серыми, как морская вода в прибой.

– Не поможет, даже если вы отсосете мне, одновременно с этим напевая алфавит задом наперед, мисс Ричардс. Теперь повторяю в третий и в последний раз: убирайтесь. Прочь.

Одна слеза выдала меня. Она скользнула по моей щеке, обожгла верхнюю губу. Я отбросила всякую осторожность и сделала то, что обычно мне было несвойственно, – сказала все, что было у меня на уме, и к черту последствия.

– Теперь понимаю, почему он так сильно тебя ненавидел. Ты отвратителен. Не имеет значения, сколько женщин ты укладываешь в постель по ночам. Надеюсь, последнее, о чем ты думаешь, закрывая глаза, как твой брат ненавидел тебя настолько, что предпочел жизни с тобой в одном доме смерть. С Днем святого Валентина, придурок.

Я развернулась и хлопнула дверью, не дожидаясь его реакции. Спустилась по лестнице на первый этаж. Меня даже не волновало задание, которое дала Рейган.

Меня волновала только моя ненависть к Тейту Маркетти.

Я поймала такси и направилась прямиком домой.

Зарылась лицом в подушку.

И плакала, пока не уснула.

Глава шестнадцатая

= Тейт =

Каждый День святого Валентина я просыпался с мыслью, что сегодня был бы отличный день, чтобы не просыпаться вовсе. Не в самоубийственном смысле. Обращаясь к прошлому, я мог бы точно прочитать знаки, но в смирении с мыслью «я-не-хочу-иметь-дело-с-этим-дерьмом».

Обычно это чувство утихало к четырем или пяти часам, когда я выпивал несколько рюмок и переспал с женщиной. Не сегодня. Сегодня я бы с радостью пустил себе пулю в лоб, не заботясь о кремовом персидском ковре, который голландский дизайнер интерьера положил в моем офисе на прошлой неделе и который стоил дороже моей машины.

Маленькая мисс Ричардс знала Келлана.

Все было очевидно и вымазано ее гребаной помадой с блестками. Сначала она назвала меня Тейтом. Келлан единственный, кто называл меня Тейтом. Для остальных я был доктором Маркетти, доктором Чудо или Татумом.