Милый враг мой (СИ)

— Но это не его вина! — Селина пыталась оправдать возлюбленного. — Людовик задержался у конюшни, заставив меня дать ему обещание не ходить через этот коридор. Однако я очень устала, и у меня не было сил, чтобы обойти дворец и попасть в него через парадный вход.

— А теперь пообещайте мне, Селина, что больше не будете подвергать себя опасности и постараетесь следовать нашим с герцогом советам. И не поступать наоборот!

— Я обещаю, ваше величество, — с улыбкой произнесла девушка.

— И вы сделаете так, как я сказал?

— Да, сир, я не посмею нарушить обещание, данное вам, — серьезно ответила она.

— Я рад, что мы смогли, наконец, понять друг друга, — слегка расслабился король. — Правда, несмотря на это, должен признать, меня не покидает ощущение, что вы все равно поступите по-своему. Я прав?

— Нет, ваше величество! — воскликнула Селина, и король рассмеялся.

— Хотелось бы мне ошибаться, — заметил он и перевел разговор на другое. — Что ж, мадемуазель де Лодвиль, когда все вопросы выяснены, а недомолвки и прочие неприятные моменты канули в Лету…

Селина внезапно поняла, что король знает о ее подозрениях относительно его самого, и, несмотря на то, что в комнате было довольно прохладно, девушку бросило в жар при мысли о том, что любой другой монарх сделал бы с ней за это. Со стороны, особенно при умелом наушничестве, ее поведение могло показаться изменой, а это грозило Бастилией или даже смертной казнью. Однако Карл, по всей видимости, не стал придавать этому факту большого значения, вполне удовлетворившись ее ответом о доверии. И девушке вдруг стало очень стыдно за свои глупые подозрения и слова, что она наговорила Людовику. Увлекшись самобичеванием, она совсем перестала слышать, что говорит ей король. Когда же Селина очнулась от своих невеселых мыслей, то уловила лишь заключительную часть речи его величества:

— …поэтому в знак моего расположения, и как моей будущей невестке, жене наследника престола, я хочу подарить вам это кольцо, — он снял с мизинца перстень с большим алмазом и надел его на средний палец правой руки Селины. Оторванная от страшных образов тюрьмы и палача с топором, она никак не могла прийти в себя и понять, что ее не собираются убивать, а наоборот, выказывают ей свое расположение неожиданным дорогим подарком. Наконец, Селина вспомнила о законах этикета и поспешила поблагодарить короля:

— Ваше величество, это большая честь для меня. Право же, я не заслуживаю от вас подобной щедрости.

— Я так не считаю. К тому же, это кольцо, прослужившее мне талисманом восемнадцать лет, должно вернуться если не к его законной владелице, то к ее родной дочери.

— Это кольцо, — спросила Селина срывающимся голосом, — принадлежало моей матери?

— Да. Шарлотта Антуанская оставила мне его вместе с прощальной запиской в день своего отъезда из дворца.

— Но, в таком случае, я не могу принять его. Я не вправе лишить вас того, что вы бережно хранили в течение восемнадцати лет и что навевало вам воспоминания о прошлом. Это было бы слишком жестоко.

— Вы не правы, Селина. Теперь у меня есть вы, и хотя я не отождествляю вас с Шарлоттой, но ваше поразительное сходство будет мне самым лучшим утешением. Ваша с Людовиком свадьба станет тем, что не удалось нам с вашей матерью. Она даст надежду, что любовь побеждает все, в том числе и время. Не смотря ни на что.

— Сир… — тихо прошептала Селина. Карл вздрогнул, и его взгляд, устремленный куда-то вдаль, обратился на девушку. Около минуты он смотрел на нее, не произнося ни слова, а потом, как бы очнувшись, немного отстраненно заметил:

— Уже поздно, мадемуазель де Лодвиль, все во дворце давно легли спать. Вам пора.

— Да, ваше величество, — отозвалась Селина, не спуская с него глаз. — Спасибо вам за все, что вы для меня сделали. Вы заменили мне отца, которого я потеряла, и я этого никогда не забуду.

Король грустно усмехнулся, и его усмешка напомнила ей усмешку Людовика. Однако во взгляде короля без труда угадывались боль и одиночество, которые не оставят его до самой смерти. У Селины защемило сердце.

— Мне бы очень не хотелось прощаться с вами на такой грустной ноте, — услышала она его голос. — С завтрашнего дня мы начинаем готовиться к торжественной церемонии вашего бракосочетания, и нам будет не до печальных мыслей, не так ли?

Селина поняла, что он задал последний вопрос скорее себе, чем ей, но все равно ответила на него:

— Да, сир, это правда. Все будет хорошо.

— Да-да, все будет хорошо, — повторил король. — Спокойной ночи, Селина.

— Доброй ночи, ваше величество.

Девушка сделала реверанс и направилась к двери. Обернувшись на пороге, она взглянула на Карла и могла поклясться, что увидела слезы, блестевшие у него на щеках.