Милый враг мой (СИ)

— Прости меня, ты оказалась права. Шарлотта де Лодвиль ни в чем не виновата.

— Если вы уже закончили свои нежности, — прошипел Эдуард, — то я разрешаю вам заодно и попрощаться. Вы узнали все, что хотели, и теперь сможете обсудить это с Карлом лично.

— Нет, не все, — вскинула голову девушка. — Теперь я понимаю, почему при нападении на наш замок вы похитили мою… мать, но почему вы ждали так долго, чтобы осуществить это?

По губам Эдуарда скользнула хитрая улыбка.

— А кто говорит, что я именно по этой причине разрушил ваш замок? Твоя мать, несомненно, прекрасная женщина, но даже ради нее я не стал бы рисковать всем. Для игры по-крупному надо иметь на руках солидные козыри.

— Вы хотите сказать, что вовсе не собирались убивать моих родителей? Я вам не верю!

Герцог усмехнулся.

— Твое право. Но скажу больше — мечтаю посмотреть на тебя, когда ты узнаешь истинную подоплеку случившегося. Гийом де Лодвиль погиб действительно случайно — никто не мог предположить, что стена обрушится. Мне его смерть была не нужна. И я вполне могу прожить без твоей матери. Мне была нужна ты.

— Что?!

— Удивлена? Напрасно. Вам удалось меня вычислить, но додуматься до причин ума не хватило? Впрочем, вы ничего бы и не узнали, если не испортили все неожиданной любовью, — он нервно передернул плечами. — Очень жаль, но вам придется повторить путь Карла и Шарлотты и расстаться навсегда.

Селина взглянула на Людовика: едва заметная усмешка скользнула по губам короля, однако, к счастью для них, Эдуард ничего не заметил. Тем временем Людовик произнес:

— Раз вы все равно убьете нас, герцог, то, может быть, потешите свое самолюбие и расскажете обо всех ваших преступлениях? Перед тем как умереть, я хотел бы услышать правду.

Девушка поняла — король тянул время.

— Правду? — рассмеялся Эдуард. — Ну наконец-то хоть кто-то пожелал узнать правду. Ведь последние двадцать лет она старательно умалчивалась. Как вам угодно, сир, я готов поведать обо всем, что вас интересует. Помните, что сказано в Писании? Вина за грехи отцов падет на детей третьего и четвертого колена.

«Вина отцов? — лихорадочно соображала Селина. — Двадцать лет? О, боже, о чем это он?". Однако вслух ничего не произнесла.

— Почему вы убили Карла? — не выдержал Людовик. — Ведь он был вашим другом.

— Другом! — вскинулся Эдуард. — Другом! Прежде всего королем, и власть его была безгранична.

— Она была дарована ему по праву рождения. Так же, как и мне.

— По праву рождения! — прошипел герцог. — Это глупо! Наши прадеды были родными братьями, сыновьями одного отца, и один не может иметь больше прав, чем другой, только потому, что зачат раньше.

— Но таков закон.

— К черту закон! Впрочем, если нельзя поспорить с законом, можно поспорить с самой жизнью. У Карла всегда было все. Власть и женщины, которые находили его неотразимым. Прекрасный дофин, покоривший сердце и моей Шарлотты!

У Селины возникло непреодолимое желание ударить Эдуарда, но она сумела сдержать свой порыв, убедившись в абсолютном спокойствии Людовика. Он с непроницаемым выражением лица смотрел на герцога, и лишь желваки, ходившие на его скулах, выдавали истинное состояние. Но Руанский, увлеченный своим повествованием, ничего не замечал.

— Но истории с Шарлоттой Антуанской всего восемнадцать лет, — напомнил король.

— Верно, — согласился Эдуард. — Но я ненавидел Карла еще до того, как Шарлотта предпочла его. Он сам многое сделал, чтобы я его возненавидел. Именно поэтому, когда Клименция пришла ко мне, я помог ей. Хотел отомстить Карлу, и это мне удалось.

— Клименция? — прошептала Селина. — Клименция де Монвиль?

— Именно так, дорогая, — услышала она знакомый голос, и вскоре из-за портьеры показался элегантно одетый Альфред. — Клименция де Монвиль. Моя мать.

ГЛАВА 29

Людовик, оглушенный неожиданным открытием, не смог произнести ни слова.

Селина, с трудом придя в себя, пробормотала:

— Герцог Алансонский…

— Анжуйский, — поправил ее Альфред. — Герцог Анжуйский уже больше недели.

— Брат короля…

Альфред рассмеялся.

— Вот именно, брат. Ты удивлен? — он обратился к королю, который был не в состоянии говорить. — А все получилось как нельзя лучше. Мы с тобой всегда были похожи, но так как считалось, что я твой двоюродный брат со стороны матери, никому не приходило в голову, что я вдобавок похож на принца Роберта, нашего отца.

— Не называй его своим отцом! — вспылил Людовик.

Альфред сощурил глаза.

— Почему же? Он также и мой отец. И если бы не король Антуан и не дофин Карл, я сейчас на законных основаниях мог считаться его сыном. Они разрушили мою жизнь и жизнь моей матери и должны были ответить за это.

— На их месте я поступил бы точно так же, — холодно заметил Людовик.

— Не сомневаюсь, — парировал Альфред. — Именно поэтому и ты заслуживаешь смерти.

— За что ты меня ненавидишь?

— Я вовсе не испытываю к тебе ненависти, — ответил Альфред, проигнорировав недовольный взгляд Эдуарда. — Но ты всегда был слишком нетерпимым и ненавидел не только мою мать, но и Шарлотту де Лодвиль, и я не понимаю причин этого.

Людовик зло усмехнулся.