Мимо денег

Впервые после двух- или трехлетнего перерыва он спал на кровати, застеленной чистым бельем. Сначала было как-то тревожно, возникали полузабытые ощущения, будоражащие мысли, но в конце концов он погрузился в глубокое забытье и ближе к вечеру проснулся отдохнувшим, в отличном настроении. Подумал: а возможно, это хорошо, что он здесь, в человеческой обстановке, как бы на перевалочном пункте. Если раньше он предполагал сразу увести Анека в подземное царство, то теперь пришел к мысли, что разумнее дать ей время на адаптацию, на привыкание к будущей ослепительной судьбе. Гостиница, где проживало множество чертенят, подходила для этой цели наилучшим образом. Посмеиваясь, Корин разделся догола и прошествовал в ванную, потому что вспомнил, что в своем прежнем облике преуспевающего бизнесмена обычно после сна принимал горячий душ, но сейчас не смог принудить себя к столь решительному поступку. Ванная, сверкающая кафелем, с зеркалом во всю стену, со множеством туалетных приспособлений, подействовала на него отрезвляюще. Похоже, возвращение в прежнюю среду еще потребует усилий, и, вместо того чтобы умыться, с наслаждением, негромко рыча, помочился в перламутровый резервуар. Почудилось, что если встанет под душ и намылит мочалку одним из этих благоухающих разноцветных брусков, то вместе с подземной грязью сдерет с себя кожу.

Чтобы избавиться от тягостных сомнений, вернулся в комнату и по телефону заказал в номер кофе и коньяк, с чем справился без всяких затруднений. Коньяк и кофе уравновесят несостоявшийся душ.

Светловолосый юноша в красивой ливрее с галунами, вкативший в номер столик с угощением, опешил, увидев развалившегося в кресле голого волосатого мужчину, но расценил это по-своему. Низко поклонившись, почтительно спросил:

— Господин желает еще что-нибудь, кроме кофе?

— Ты про что, сынок?

Юноша заерзал, как резиновый, жеманно вильнул корпусом, и до Корина дошло, какого рода услугу тот предлагал.

— Нет, нет, пока не надо. Ступай себе. — Корин с сожалением охватил взглядом стройную шейку с розовой кожицей. Окликнул уже у двери: — Эй, задержись-ка!

Парень с готовностью развернулся.

— Кому принадлежит эта малина?

— Вы спрашиваете про отель?

— Ну.

— Откуда мне знать… — побледнев, посыльный уставился себе под ноги. — Я всего лишь слуга.

— Не темни, сынок. По харе схлопочешь.

— Говорят, Джамил-бею. Точно никто не знает.

— Чеченец?

— Пощадите, господин! Здесь за длинный язык голову режут.

— Справедливо, — одобрил Корин. — С вами иначе нельзя, с мошкарой.

Отпустил заколдобившегося юношу властным мановением руки… Из хрустального графинчика плеснул в чашку с кофе изрядную дозу коньяку, пил мелкими глотками, смаковал. На подносе лежали пачка «Мальборо» и зажигалка. Неловкими пальцами Корин разодрал обертку, понюхал, сунул сигарету в рот, прикурил. Затянулся пару раз, почувствовав легкое головокружение. Давно забытый горьковатый вкус дыма пьянил, как вино. Спешить некуда: тихая пристань.

Прежде чем продолжать поиски, надо решить маленькую проблему: деньги. Корин вывернул карманы и пересчитал оставшуюся наличность. Какие-то крохи, годящиеся разве что на ресторан, но не на серьезное предприятие. Вид смятых купюр разного достоинства, долларов и рублей, вызвал смутное чувство, которое, кажется, называлось «дежа вю». Неужто из-за этих грязных бумажек он когда-то сходил с ума и тратил все силы на их добычу? И самое смешное, что тем же самым были заняты многие другие люди, с которыми он поддерживал тесные отношения и которых считал умными и даже в чем-то необыкновенными людьми, обогнавшими свой век. Ничтожные создания, марионетки в руках всевозможных кириенок. Ничего не поделаешь, какое-то время опять придется играть по их правилам. Зато потом…

Он подошел к окну и увидел, что стемнело, хотя на часах еще не было девяти. Бледный свет фонарей сливался с асфальтовым маревом, создавая обманчивое впечатление безопасности. Пора!