Мимолетная страсть

Одеяло сползло до талии, и глаза его округлились. На фоне льняной простыни Изабель казалась Венерой, выходящей из волн, одетой только в морскую пену. Клочок кружева, прильнувшего к ее грудям, выглядел более соблазнительно, чем если бы она сидела нагая.

Интересно, а что случилось с толстой фланелью, купленной и оплаченной согласно счету? Финеас сжал кулаки, борясь с желанием провести пальцами по холмам этих грудей, прижаться губами к ложбинке между ними, зубами сорвать чертово кружево. Взгляд его не мог оторваться от соблазнительной тени сосков, тянулся внутрь, сквозь тонкую ткань. Ему пришлось отвернуться, утереть со лба пот и собраться с мыслями.

Схватив стул, стоявший возле туалетного столика, Финеас придвинул его к кровати так, чтобы видеть ее лицо, ее глаза, но не иметь возможности прикоснуться к ней.

Изабель все еще не произнесла ни слова, просто смотрела на него, как перепуганная до смерти лисичка, попавшая в капкан, не уверенная, погладят ее или убьют.

Финеас сел, скрестил ноги, пряча восставшее естество. Он понимал, что балансирует на грани. Его самообладание давно стало легендой, но изменяло ему, когда он был с ней. Видеть ее в постели, в шелесте кружев, бывших не столько одеждой, сколько грехом… просто невозможно думать о чем-нибудь другом. Финеас уже не понимал, кто он — величайший простофиля в Лондоне или самый везучий ублюдок в мире.

Он снова обвел ее взглядом, пытаясь изобразить незаинтересованное презрение, но наслаждаясь видом. Изабель ахнула и подтянула одеяло к подбородку.

— Не утруждайте себя. Мне знаком каждый дюйм вашего тела, Изабель. Пусть не на вид, но на ощупь точно.

Если Финеас рассчитывал, что она начнет хныкать, или заплачет, или вскрикнет, то она его разочаровала. Просто вытащила из-под одеяла одну руку, показала на халат в изножье кровати и королевским тоном приказала:

— Подайте мне мой халат.

Финеас чуть не поддался соблазну вышвырнуть его из окна для пущего эффекта, но ее обнаженные плечи, мысль о том, что под одеялом почти ничто не скрывает ее прелестей, отвлекали слишком опасно.

Он протянул ей халат, уродство из серой фланели, но отворачиваться не стал, а смотрел, как Изабель неловко втискивается в него. Она плотно закуталась и трясущимися пальцами затянула пояс на талии. Прикрывшись, но все так же сидя в постели, Изабель скрестила на груди руки, как королева, принимающая придворных, и сердито сверкнула на него глазами.

— Чего вы хотите? — негромко, но требовательно спросила Изабель и глянула на дверь, словно ждала, что сейчас кто-нибудь ворвется в комнату.

— Стало быть, отрицать вы не будете. Спасибо хотя бы за эту небольшую любезность. Вы и есть Ясмина. И Шарлотта.

В лицо ей бросился жар, она взмахнула медными ресницами и закрыла глаза.

— Интересно, кем бы вы стали в нашу следующую встречу?

— Как вы догадались, что это я? — натянутым шепотом спросила Изабель. — Я не думала, что вы знаете.

Она вцепилась в воротник халата так, что костяшки пальцев побелели. Финеас сунул руку в карман, вытащил гаремную туфельку и швырнул ее на покрывало между ее ступней. Колокольчик зазвенел.

— О!.. — вырвалось у нее.

Дальше он покачал у нее перед глазами миниатюрным портретом. Изабель схватила его, выдернула из рук и уныло посмотрела на маленькое нарисованное личико.

— Юный Робин, я полагаю?

Изабель кивнула и сомкнула пальцы на миниатюре, словно защищая сына. Затем подняла глаза на Финеаса и свирепо глянула на него.

— Ну а теперь, раз уж вам все известно, что вы намерены…

Финеас поднял руку, заставляя ее замолчать, он еще не закончил.

Встав на ноги, он вытащил шелковую розочку и носовой платок. Протянул их Изабель, наблюдая за ней, словно опаляя ее невысказанным обвинением, и уронил обе вещицы на кровать.

Она отреагировала совсем не так, как он ожидал. Гневно фыркнув, вскинула голову, скривила губы и сердито сверкнула глазами, а затем отдернула ногу, словно вещицы обжигали ее сквозь одеяло. В груди Финеаса вспыхнуло ликование, восторг грядущего возмездия, он приготовился к слезам, мольбам о милосердии, к…

— Да как вы смеете? — возмущенно воскликнула Изабель шепотом и снова кинула быстрый взгляд на дверь.

Финеас скрестил на груди руки.

— Но вы же не будете отрицать, что это принадлежит вам, Изабель?

Она откинула одеяло, дотянулась до маленькой шелковой розочки, встала на колени и потрясла ею перед его носом.

— Это мое, да. Она выпала из моего парика, когда мы… — Изабель осеклась, и на бледных щеках вспыхнул румянец. Финеас лениво поднял бровь и снова обвел ее чувственным взглядом, давая понять, что не забыл ни единого поцелуя, ни единого прикосновения.

Негромко яростно вскрикнув, она швырнула в него розовым бутоном. Изабель показала на платок, все еще лежавший на ее кровати, и негодующим взглядом впилась в Финеаса.

— А вот этот небольшой сувенир, милорд, не мой. Он определенно принадлежит одной из ваших прочих жертв.

Изабель словно плюнула в него ядом.