Минеральные клоны (ХМК-1)

- Ничего себе! Что вы там так долго делали?

- Пели. – С некоторым напряжением (горло все-таки побаливало) ответил я. – Дуэтом.

- Только пели? – Подозрительно спросила она. – Столько петь, это же охрипнуть можно!

- Обычные люди и охрипли бы. Но у нас же установлены нанофабрики и аптечки работают. И мы подогретую воду пили…

- И делали длительные перерывы на поцеловаться и на перепихнуться. Засос на шее откуда?

Я отмахнулся.

- Ну и, чё-как? – С горящими глазами допытывалась Сабрина. – Как она в смысле...? - И показала руками, в каком именно "смысле".

Я вздохнул – врать друг другу было бессмысленно:

- Оказывается, когда женщина во время секса таким ГОЛОСОМ говорит твое имя и выкрикивает всякие пошлости, силы появляются из ниоткуда снова и снова. Не можешь остановиться. И не хочешь.

- О-о-о… - Заинтересованно протянула Сабрина. – Великие Звезды, это надо будет запомнить!

«Ага... лайф-хак такой» - впервые с момента «отбоя» уныло подал свой голос «второй». Все-таки, Томбравец – удивительная женщина. В ее присутствии даже «второй» помалкивает и старается не отсвечивать. Ну, далеко не все мужчины могут «переварить» сильную женщину, да. А он еще и является «продуктом» патриархальной дозвездной эпохи. Ему видеть такую, как Томбравец – это «как серпом по яйцам». А мне – наоборот, если даже только ее присутствие пугает мою личную «шизу» до усрачки.

- Ира сказала передать, что на первых порах эффект от пения остается где-то в течение часа. Потом сходит на нет. Но с увеличением стажа этот период увеличивается. Но петь надо регулярно.

- Не вопрос! Лично я не собираюсь забрасывать пение – надо ж думать о своей будущей семейной жизни. Буду петь, например, в дУше.

- Я это выдержу. – Вздохнул я, переодеваясь к утренней пробежке. – Даже пение в дУше стерплю. Я крепкий.

- Ты чего грустный-то такой? Получилось же!

- Как-то слишком легко… - Соврал я. - Почти не прикладывал усилий.

- Ха! Запомни! Духи «Анашелон»!

- Никогда не слышал.

- Бешено дорогие духи от «Лазурь корп.». Выделяют у каких-то насекомых в тропическом поясе планеты Анашелон. Природный афродизиак. Практически не различается мужским обонянием. Не благодари!

- И?

- И она надушилась этим самым «Анашелоном»! Так что не парься вопросом о том, кто кого совратил! Уж явно не ты! И все-таки… - Она нахмурилась. – Чего грустный-то?

Я помялся, но все-таки ответил. И плевать, если прослушивают. Более того, лучше это озвучить, чтобы затруднить работу тем, кто составляет наш психопрофиль – пусть головы ломают, что правда, а что игра:

- Единственная женщина, которую я мог бы полюбить. Увы, конфигурация наших отношений по умолчанию не содержит любовно-романтической компоненты.

Сабрина внимательно посмотрела на меня, в глазах мелькнула тревога. Но внешне - расцвела и весело отмахнулась:

- Ну, и ладно! Не хочешь говорить – не говори! А насчет Томбравец… еще десяток тёлок поваляешь и успокоишься! Я тебе потом другую подгоню, не хуже!

- Спасибо, сестрёнка! – Шмыгнул я носом. – Только обязательно рыженькую!

- Да не вопрос!

Беспокойство в ее глазах осталась. Но его так просто не засечешь средствами скрытного наблюдения.

+++

- Ир, со мной этот прием не работает.

- Ну, попытаться-то стоило... – Улыбнулась она, снова вытягиваясь на кровати.

Кровать в ее четырехкомнатной каюте была полуторной и вдвоем в этой кровати было… несколько тесновато. Но от этого лично мне было только лучше – после секса мы не откатывались по разные стороны кровати, как с Глорией, а лежали в обнимку.

- Даже не пытайся - ты не по этой части. Наставник и инструктор из тебя - великолепный. Снайпер непревзойденный. А поешь ты просто божественно. Но интриги и политика... лучше не пачкайся. Не твое.

- Ты-то пачкаешься. А ведь ты всего в три раза младше меня! Неужели я, молодая еще девка, не смогу в интриги и политику.

- В четыре. - Поправил я. - В четыре, а не в три.

- Гадё-ё-ёныш... - зевнула она.

- В интриги и политику любой… сможет. Но не долго. Пока не сожрут.

- А тебя? Не сожрут?

- Ир... я ж сказал - не работает этот прием на мне. После секса я вовсе не мямля, из которой можно вить веревки, как описывается в книжках.

- Ладно, выметайся из моей кровати, раз на тебе эти штучки из детективных романов не работают – через два часа подъем, я хочу поспать хотя бы это время.

- Спокойной ночи!

- Заявление на отпуск не забудьте в штабе после утреннего построения подписать!

Неожиданно сделалось тоскливо и гадко. Причину искать было не нужно – больше с Ириной мы петь не будем. Ни петь, ни… все остальное, что идет только довеском.

«Щит хэппенс» - впервые после начала наших отношений с Томбравец (и в ее присутствии) подал робкий голос «второй». Смотри-ка, оклемался, болезный! И даже перевод дал. Ну, хотя бы сейчас он попал в точку: «Дерьмо случается».

- Мэм! Есть мэм!

+++